Она не успела договорить, как почувствовала страшный удар в поясницу. Вера не успела крикнуть, потому что на ее плечо обрушился еще один удар. Вера упала, но ее подняли и стали методично избивать. Били молча и профессионально – по ногам, спине, рукам, так, чтобы не нанести вред важным органам, и одновременно сделать как можно больнее. Через пять минут все кончилось. Вера съехала по стене на холодный асфальт. Послышались удаляющиеся шаги, потом донесся звук автомобильного мотора...

Кое как добравшись до своей квартиры, Вера с трудом разделась и осмотрела себя. Руки и ноги были сплошь в синяках. На спине чернело несколько узких полос: видимо, били резиновой дубинкой. «Теперь в бассейн не пойдешь...» – пришла ей в голову глупая и совершенно несвоевременная мысль. Вера подвигала конечностями, потом, вспомнив навыки, полученные в медучилище, ощупала себя. Конечно, все тело жутко болело, но ни переломов, ни серьезных повреждений не было. На лице и ладонях не осталось ни царапины.

Конечно, Вера пошла на следующий день в поликлинику и, конечно, обратилась в милицию. И конечно, это не дало никаких результатов. Скучающий капитан, позевывая, выслушал ее рассказ и посоветовал по ночам не выходить из квартиры. Его можно было понять – ну не выставить же у Вериного подъезда теперь пост. С кем не бывает...

Самое главное, что и Вера поначалу решила, что ее избили обычные хулиганы. Хотя и странные какие то – ни денег не взяли, ни сережек не сорвали. Не сделали кое чего похуже, хотя запросто могли. Только избили.

Только на следующий день Вера обнаружила в кармане плаща, в котором она была той ночью, сложенный вчетверо листок. На нем шариковой ручкой было написано: «Это только задаток». Внизу было пририсовано что то непонятное, отдаленно напоминающее лежащего волка или собаку.

– Какой задаток? – вслух спросила Вера. Ответить ей было некому.

Капитан в милиции без всякого интереса повертел бумажку в руках и вернул ее Вере.

– И что вы предлагаете? – спросил он.

Ничего существенного Вера предложить не могла.

С этого дня в ней поселился страх. Она стала плохо спать по ночам, вздрагивая от малейшего шума. Стала сторониться каждого человека азиатской наружности, попадавшегося на улице. И конечно, больше всего боялась за Димку. Может быть, впервые в жизни Вера почувствовала свое жуткое, беспросветное одиночество. Конечно, у нее были приятели, некоторых она даже могла назвать друзьями. Но у каждого были свои проблемы, своя жизнь. Конечно, ее выслушают, похлопают по плечу, повторят слова дежурного по отделению милиции: «С кем не бывает...» Ничего большего Вера не ждала. Поэтому и не стала никому рассказывать о происшедшем. Ходила как ни в чем не бывало на работу и пыталась забыть.

Но забыть не получилось. Вернее, не дали. Потому что спустя три дня вечером, когда Вера уже собралась на работу, зазвонил телефон.

– Да, – подняла трубку Вера.

– Слушай, – сказали в трубке с явным кавказским акцентом, – мы долго ждать не будем. Торопись.

– Что? – растерянно спросила Вера, но на другом конце провода уже положили трубку.

В тот день она сбилась во время прямого эфира...

...Вера шла домой с Шаболовки и вспоминала ту ночь. Прошла неделя. Синяки на ногах и руках начинали желтеть, и Вере опять казалось, что все происшедшее не более как случайность. И что больше ничего такого с ней не повторится.

У подъезда стоял желтый милицейский «воронок». Вера издали заметила фургон и вспомнила, что раньше между собой они называли их «упаковками». Однажды ей даже довелось прокатиться в «упакованном виде» в знаменитую «пятерку» – отделение милиции № 5 на Арбате...

– Добрый день, – перед ней стоял человек в мышиной милицейской форме, – гражданка Кисина?

– Да, я.