– Мучает, – согласился Джимми, – и кроме выпивки я бы…

С улицы донесся автомобильный гудок. Пит подпрыгнул и виновато огляделся, словно гонял шкурку, а не читал. Вдруг они вернулись рано, потому что эту тупицу Эллен укачало в автомобиле? Что, если его застукают с записными книжками? Все рухнет в один миг.

Он сунул записную книжку, которую читал, под старые одеяла (фу, как же они воняли) и, согнувшись, направился к люку, бросив короткий взгляд на чемоданы. Времени на них не оставалось. Спускаясь по лестнице, Пит вздрогнул: температура изменилась от нестерпимо высокой до обычной августовской. Пит сложил лестницу и поднял крышку люка, поморщившись от скрипа ржавой пружины и удара, с которым крышка встала на положенное место.

Прошел в спальню и выглянул на подъездную дорожку.

Пусто. Ложная тревога.

Слава Богу.

Он вновь поднялся на чердак, достал чемоданы. Положил в чулан под лестницей. Принял душ (вновь напомнив себе смыть всю грязь с ванны), переоделся в чистое и лег на кровать.

Это роман, подумал он. С таким количеством страниц иначе и быть не может. И не один, записных книжек слишком много для одного. Даже для Библии столько не нужно.

К тому же… он заинтересовался. Хотел просмотреть записные книжки и найти ту, с которой все началось. Увидеть, стоящий ли это роман. Потому что по одной странице ничего сказать нельзя, правда?

Пит закрыл глаза и поплыл к дреме. Обычно днем он не спал, но утро выдалось насыщенным, в пустом доме царила тишина, и он решил не сопротивляться. Почему нет? Все хорошо, по крайней мере сейчас, и это его рук дело. Он заслужил отдых.

Но эти имя и фамилия… Джимми Голд.

Пит мог поклясться, что где-то их уже слышал. Может, в классе? От миссис Свидровски? Обычно она рассказывала им об авторах, произведения которых они читали. Возможно. Ей это нравилось.

«Может, я погуглю его, – подумал Пит. – Это я могу. Я могу…»

– Заткнись! – крикнул кто-то. – Это ты сводишь меня с ума, говнюк!

Пауза. Потом:

– Любимая нужна мне та, что не сведет меня с ума! Свинец в желудке расплавился и забулькал. Моррис соскользнул с койки, рухнул на колени (что вызвало новый взрыв боли в голове) и раскрыл рот над стальным унитазом. Поначалу ничего не произошло. Потом желудок сжался, и изо рта выплеснулась пара галлонов желтой жижи, напоминавшей зубную пасту. Голова болела нестерпимо, и Моррис подумал, что она сейчас просто взорвется. Он даже надеялся, что так и будет. Соглашался на все, лишь бы избавиться от этой боли.

Он не умер – его снова вырвало. На этот раз слабее, но эта блевота жгла. Затем последовал лишь позыв. Нет, не совсем позыв – толстые нити густой слизи свисали с губ, как паутина. Пришлось их смахнуть.

– Хвалимся харчишками! – крикнул кто-то.

Крики и смешки приветствовали эту остроту. У Морриса создалось ощущение, будто он в зоопарке, и он решил, что так оно и есть, только это необычный зоопарк, в котором все клетки занимали люди. Доказательством тому служил надетый на него оранжевый комбинезон.

Но как он сюда попал?

Моррис не помнил, однако когда-то он не смог вспомнить, каким образом оказался в доме в Шугар-Хайтс, который разнес.