|
Как немецкий офицер, Швеннингер, разумеется, высказался против участия в Пражском восстании, но в то же время, что касается его лично, проявил понимание к этому отчаянному шагу Буняченко, порожденному не «слепой ненавистью к Германии и немцам», а «жгучей тревогой» за доверенных ему солдат, успех которого и он короткое время не считал невозможным после того, как подполковник Николаев подробнее разъяснил ему этот шаг. Швеннингер заявлял после войны, что несправедливо пытаться выносить приговор «Буняченко и его людям» или — из-за пражских событий — даже всему власовскому движению как таковому.
Правда, вопрос об историческом значении Пражской операции возникает независимо от аспекта союзнической верности в отношении немцев и успеха собственного плана Буняченко. Решающее значение для оценки могут иметь лишь масштабы и воздействие поддержки, фактически оказанной чешским повстанцам. Можно сделать вывод, что 1-я дивизия РОА, вступившая в бой в критической стадии восстания, смогла, не считая отдельных немецких островков обороны, взять под свой контроль всю западную часть города Праги и широкую, простирающуюся до Страшнице зону на восточном берегу Влтавы. Хотя ее сил и не хватило, чтобы занять всю территорию Большой Праги, она все же сумела, расколов город на две части, помешать соединению немецких боевых групп, наступавших с севера и юга. Следует безусловно согласиться с выводом Ауски, что без вмешательства 1-й дивизии РОА немцам, вероятно, удалось бы еще 6 мая занять западные части Праги и 7 мая полностью подавить восстание. Даже неожиданное прекращение боевых действий в ночь с 7 на 8 мая и вывод частей РОА из города еще имели позитивные последствия в том смысле что это — по крайней мере, косвенно — повлекло за собой соглашение ЧНС с генералом Туссеном о свободном выводе немецких, войск. Решение генерал-майора Буняченко может казаться очень спорным по многим причинам, но в историю оно все же вошло. Ведь хронология событий несомненно позволяет увидеть, что именно 1-й дивизии РОА принадлежала существенная, если не главная заслуга в вытеснении немцев из Праги. Во всяком случае, представленный в советской историографии тезис, что Прага была освобождена войсками 1-го Украинского фронта во главе с Маршалом Советского Союза Коневым, не выдерживает научной критики. Он однозначно оказывается исторической легендой».
* * * К. Александров: «Некоторые российские авторы признают значение боевых действий 1-й пехотной дивизии войск КОНР 6—7 мая и ее вклад в освобождение Праги от немецких оккупантов. Другие, по мере сил, принижают. Достойна критики и другая крайность — распространенная ныне версия об «освобождении Праги власовцами». Ведь после ухода 1-й пехотной дивизии, на рассвете 8 мая, в чешскую столицу вошла немецкая бронетехника («внепражские» части), а гарнизон вермахта и войск СС оказывал сопротивление еще 10—12 часов. Так или иначе, 6—7 мая своими активными действиями дивизия Буняченко отвлекла на себя большую часть сил немецкого гарнизона и рассекла город на северную и южную части, воспрепятствовав подходу немецких войск, находившихся за пределами Праги. В результате блокады и захвата аэродрома в Рузини германское командование не смогло использовать авиацию. И главное: потери повстанцев и горожан были бы неизмеримо большими, не прими дивизия участие в восстании против немецких оккупантов». В. Марьина: «Фактическое освобождение города началось самими пражанами раньше, 5 мая. Участвовала в этом по политическим и алибистским соображениям и 1-я русская дивизия РОА, покинувшая Прагу в ночь с 7 на 8 мая, чтобы сдаться в плен американцам, и отказавшаяся оставить восставшим оружие. Американские войска, с которыми части Красной Армии соприкоснулись к западу от Праги на линии Карловы Вары — Пльзень — Ческе Будейовице 11—12 мая, по договоренности с советским командованием не перешли эту линию, несмотря на желание первыми войти в Прагу и возможность сделать это». |
