Яхта дернулась вперед так резко, что Робби пролил тоник на крышку бара. Вполголоса обругав Келли, он вытер ее губкой и уселся напротив майора, казалось, всецело поглощенного созерцанием плавающих в воздухе колец сигарного дыма.

Сэсси перевернулась на спину, потянулась, открыла глаза и спросила:

— Знаете что?

Фрэнк, сидевший рядом с ней с сигаретой в зубах, оторвался от созерцания далекого горизонта.

— Нет. А что?

— Деньги. Все упирается только в деньги.

Он усмехнулся.

— Ясное дело.

— Нет, я серьезно. — Сэсси села. — Можно мне сигаретку?

— Конечно. — Фрэнк прикурил вторую сигарету от своей и протянул ей. — А вы хотите, чтобы мы вас отпустили просто так?

— Господи, конечно, нет. Наоборот, мне здесь очень нравится.

Фрэнк осторожно улыбнулся.

— Это шутка?

— Братишка, — вздохнула Сэсси, — пожил бы ты с недельку в моей шкуре. Это как айсберг — те десять процентов, что на поверхности — белые и блестящие, а остальные девяносто — холодные, мокрые и неприглядные. Знали бы вы, каково это — триста шестьдесят пять дней в году быть Сэсси Манун.

— Я бы всплакнул на пару с вами, но соленой воды вокруг и так полно.

Она улыбнулась и покачала головой.

— Негодяй! Никакого сочувствия к несчастной сиротке. Как тут себя пожалеешь, когда рядом такой остряк?

— Стараемся.

— Не такой уж вы и плохой. А точнее, вы просто отличный парень.

— Само собой, — кивнул Фрэнк. — Но, знаете, постарайтесь ничего не испортить. Не пытайтесь меня поцеловать, закадрить или что-нибудь еще в этом роде.

Сэсси громко рассмеялась. Неожиданно ей пришло в голову, что еще никогда она не чувствовала себя более счастливой, чем сейчас.

— Фрэнк, — сказала она, — надеюсь, они никогда не заплатят, и вам придется держать меня здесь вечно.

Замок тихо щелкнул, и дверь радиорубки чуть приоткрылась.

Стоя в коридоре с отверткой в руках. Джиггер посмотрела направо, затем — налево. Никого. Сэсси Манун валяется на пляже со своим дружком, а эта старая ведьма Рашби дрыхнет у себя в комнате на втором этаже. Джиггер глубоко вздохнула и шагнула в комнату.

Дверь больше не могла закрываться полностью, но это уже не имело значения. Если Джиггер не повезет и кто-то поднимется на третий этаж, они все равно ее услышат независимо от того, закрыта дверь или нет.

Она включила свет и, увидев целую кучу электронного оборудования, расставленного у противоположной стены, прошептала:

— Черт возьми!

Окно находилось справа от двери. Выглянув наружу, Джиггер увидела Сэсси и Фрэнка, лежавших рядышком на одеяле, но яхты на месте не было.

Однако ей было не до яхты. Она твердо намеревалась связаться по рации с полицией и была уверена, что после этого у нее еще останется время, чтобы предупредить Келли и остальных и дать им возможность скрыться.

Она подумала об известности, которую приобретет благодаря своему смелому поступку, о контрактах на киносъемку, о возможности стать звездой, и постаралась не обращать внимания на то, как скучно и неинтересно это звучит. Именно к этому она стремилась всю свою сознательную жизнь, и теперь, когда до желанной цели оставалось рукой подать, было бы просто глупо позволить эмоциям взять верх и испортить. Так или иначе, но раз Келли все равно был для нее потерян, оставалось извлечь из сложившейся ситуации хоть какую-то пользу.

Отойдя от окна, Джиггер уселась во вращающееся кресло перед микрофоном. Справа торчал маленький рычажок с надписью «Вкл.