С горы Эттерсберг открывался чудесный вид: окрестности походили на рай, отгороженный от узников тройным надежным поясом проволочных заграждений. Это была дьявольская выдумка — устроить концлагерь на таком месте.

Комендант Бухенвальда гауптштурмфюрер СС Кох был очень любезен. Он пригласил Енихе к себе на чашку кофе и познакомил с Эльзой Кох, своей женой. Енихе уже слышал о ней от Шлихте. Эта долговязая Эльза пользовалась у офицеров-эсэсовцев успехом. Но за «ночь любви» она требовала с них не денег, а куски человеческой кожи с редкими татуировками.

Познакомившись с Енихе, она тотчас же пустила в ход свои «чары». Потом она показала Отто изделия из человеческой кожи: перчатки, что-то вроде настенного коврика, сумку, голову заключенного, засушенную на манер тсантсы и потому сильно уменьшенную. Когда Отто спросил, кому принадлежала эта голова, она жеманно ответила:

— Ах… поляку.

Эльза была отвратительна.

Вернувшись в отель, Енихе застал Еккермана в номере спящим. Отто тоже чувствовал себя очень усталым. Не ужиная, он разделся и лег в постель.

Утром они возвращались в Постлау. Еккерман подавленно молчал. Отто не расспрашивал его ни о чем. Только после Шверина, где они сделали небольшую остановку, Еккерман заговорил:

— Отто, вы — верующий, думаете ли вы когда-нибудь о душе?

— Вас, конечно, интересует не учение о метемпсихозе?

— Вы никогда не спускались в подземные туннели «Доры»?

— Нет, не приходилось.

— Какая там пыль… Ни воды, ни умывальников, ни уборных. Под страхом смерти заключенным запрещается брать воду из-под кранов: она предназначена для цементомешалок и машин… В Бартенхаузе все-таки заключенные выглядят лучше.

— Бартенхауз своего рода образцовый лагерь. Но там тоже есть фернихтунгслагерь. Разве вы не слышали об этом?

— Одно дело слышать, другое — видеть своими глазами.

— Вам удалось помочь фон Брауну? — спросил Отто.

— Нет. Дело, по-моему, не столько в конструктивных недостатках ФАУ, сколько в том, что заключенные, работающие на подземном заводе, саботируют.

— Вы не сказали ему об этом?

— Нет. Я сказал, что нужно переделать насос для подкачки жидкого кислорода.

Глава двенадцатая

Криста, как маленькая, обрадовалась елке, которую Отто с Иреной украсили к ее приезду. Новый год Отто хотел провести вдвоем с Кристой и потому наказал Ирене, чтобы на все телефонные звонки она отвечала, что его нет дома. Звонили Еккерман, Шлихте, даже Шпандау. Только к полуночи звонки прекратились.

Они сидели в большой гостиной, свет был погашен, только на елке горели свечи. Часы показывали без пяти двенадцать.

— Позови ее, — попросила Криста.

Енихе позвал Ирену.

— Давайте выпьем за Новый год, за то, чтобы в этом году закончилась война, — предложила Криста. Все подняли бокалы.

— Прозит! — сказала Ирена.

— Присядьте, — предложил Отто.

— Нет, извините, я пойду прилягу. У меня от шампанского закружилась голова.

Ирена ушла. Отто вновь наполнил бокалы, и в это время раздался звонок в передней.

— Кто это?! Санта Клаус? — спросила Криста.

Отто выглянул в затемненное окно и у калитки увидел мужчину и женщину. Это были Видеры. Криста обрадовалась им.

— Санта Клаус, где же твой мешок с подарками? — обратилась она к появившемуся на пороге Видеру.

— О, дети мои, я принес вам такие подарки, которые не хранят в мешке.