– Я поцапалась с Марком, – лгу я, желая защитить ее, лишь представив, как человек, вломившийся ко мне в спальню, медленно подходит к моей младшей сестре в своих черных перчатках.

– Правда? У тебя такой вид, словно ты выяснила, что завтра тебе исполняется пятьдесят, а не сорок. Ой, только уже сегодня! С днем рождения!

– Спасибо.

– И из-за чего же вы поцапались? Я-то думала, что Марк сегодня вечером в командировке?

– Ну да. – Я стараюсь лихорадочно что-то сообразить. – Мы по телефону поругались. А ты откуда знаешь, что он в отъезде?

– Мне мама сказала. Марк переживал, что ты проснешься одна в день рождения, и попросил маму сделать тебе сюрприз: приехать утром и устроить завтрак с шампанским. – Алиса зевает. – Поставь себе органайзер, чтобы утром отправить ей сообщение, иначе ее удар хватит, если тебя не окажется дома. Я так чувствую, ты надолго? – Она кивает на мою сумку.

– Да, если можно. Это ничего?

– Разумеется. Дай мне только джемпер надеть, а потом я нам чайку сделаю.

– Не ко времени ты обо всем этом говоришь.

Алиса отводит взгляд, взмахнув рукой:

– Не дури. Господи, как же холодно! Я сейчас вернусь, и ты мне расскажешь, что случилось. – Она вздрагивает и шаркающей походкой выходит из комнаты.

– А может, ты поставишь органайзер, чтобы маме черкнуть? – говорю я ей вслед. – Я не смогу. – Я снова делаю паузу, пытаясь сообразить, как объяснить факт, что незнакомец, знающий мое имя, примерно час назад украл из моей спальни мобильник, лежавший прямо у меня под носом. – Я телефон потеряла.

– По-моему, ты сказала, что вы разругались по телефону? – Алиса появляется в старом папином джемпере.

– Господи! – едва не взрываюсь я, а на ее лице появляется удивление. – Ну, хорошо, я его не теряла. Швырнула об стену, и он сломался.

– Вот именно. Не переживай. Мы все это проходили. Он что, совсем в хлам?

– Лучше сказать, что им совсем нельзя пользоваться.

Алиса присаживается на диван.

– У меня, наверное, где-нибудь завалялся старый аппарат, которым ты сможешь воспользоваться. Ты сим-карту привезла?

– Нет.

Она удивлено таращится на меня:

– Что-то совсем странно. У тебя круглая дата, а если тебе кто-нибудь позвонит? Хотя ты в любом случае увидишь всех потом на банкете, а Марку я скажу, что ты телефон посеяла.

– Спасибо.

Мне сразу приходит в голову, что, наверное, именно поэтому Клодин похитила у меня телефон: чтобы в преддверии вечера до предела ограничить мои контакты с людьми и внешним миром. Надо бы позвонить в сотовую компанию и заблокировать номер, но как я это объясню Алисе? В любом случае работают ли у них в техподдержке операторы в три часа ночи? Придется воспользоваться телефоном сестры, чтобы позвонить им с утра пораньше.

Алиса вдруг выгибает шею, к чему-то прислушиваясь, и я в ужасе напрягаюсь:

– Что такое?

– Чайник вскипел. – Она встает, оглядывается и подхватывает пару кружек. – Я их сейчас быстренько сполосну.

Я медленно выдыхаю, стараясь успокоиться. Но все, что я вижу внутренним взором – фотография сестры в телефоне того человека, где она беззаботно переходит улицу, и фотка Имоджен и Эви.

Алиса возвращается с двумя кружками в руках, одну из которых протягивает мне, прежде чем усесться на диван напротив меня и скрестить ноги в позе лотоса. Я собираюсь отхлебнуть чаю и замечаю бурый кружок сразу под дымящейся жидкостью. Торопливо делаю вид, будто мне надо на нее подуть, а потом опускаю кружку на приставной столик.