– Знаешь, я тоже так думаю! У ребёнка должны быть папа и мама. А давай будем её на выходные к себе забирать? В зоопарк её водить и в цирк… Она у тебя цирк любит?

– Тася, ну что ты за человек! – удивлялся Виктор. – Другая бы отказалась, кому нужны чужие дети? А ты в цирк с ней собралась.

– Какая же она чужая, – с жаром возразила Тася. – Она своя. То есть, твоя. Скажем ей, что я её тётя, мы с ней подружимся, вот увидишь! Меня почему-то дети любят, хотя я с ними не сюсюкаю, я всегда серьёзно, на равных

– Вот ты у меня какая! – Виктор прижал Тасю к себе, и она совсем близко увидела его глаза – два бездонных тёмных омута. Тасю неудержимо тянуло в этот омут, и не было сил сопротивляться…

Увлёкшись Виктором, Тася не замечала, как смотрит на неё Мурат. Зато замечала Маша. Как-то ночью Тасю разбудили громкие всхлипы.

– Маш, ты чего? Что стряслось-то?

– А ты не знаешь? Ты меня спрашиваешь? – прорыдала Маша. – Мало тебе Павла, Тошки и Витьки, ещё и Мурата забрала! – И Тася услышала о себе такое, о чём подумать страшно…

На следующее утро в палатке нависло каменно-тяжелое молчание. Оставшиеся дни они почти не общались…

Виктор уехал три дня до окончания похода – не попрощавшись ни с кем, кроме Таси. Палатку и спальный мешок аккуратно сложил и отнёс Альберту Николаевичу. Собрал рюкзак. «Постучал» к ним с Машей: «Тук-тук! Тась, выйди на минутку».

Тася вытаращила глаза: гладко выбритый, одетый в «цивильную» одежду, с рюкзаком за плечами – Виктор был неотразим. Улыбнулся Тасе – на смуглом цыганистом лице блеснули жемчужно-белые зубы.

– Вот, пришёл прощаться. На работе, понимаешь, две недели дали, больше, сказали, нельзя. Вот и приходится… Ты не скучай. Позвони, когда приедешь. Я ждать буду. – И опустил в карман тасиной штормовки белый квадратик. Больше Виктор ни с кем не стал прощаться, зашагал по дороге в посёлок…

Тася достала из кармана листок, на котором был написан рабочий телефон Виктора, с указанием фамилии, имени, отчества и должности.

После его отъезда на душе у Таси стало как-то неуютно. Настроения не исправил даже праздничный концерт, организованный силами туристов по случаю завершения кругосветки и окончания их похода. Народ в группе оказался талантливым: пели песни, играли на гитаре, а одна девушка станцевала популярную в те времена ламбаду – так зажигательно и профессионально, что её долго не отпускали «со сцены», восторженно скандируя: «Таня! Таня! Та-ня! Та!! Ня!!». Ламбада поразила всех.

Но ещё больший эффект произвели Мурат с Антоном, которые сразу по окончании концерта надели рюкзаки коротко попрощались со всеми сразу, поблагодарили Альберта за прекрасный поход и торопливо зашагали по дороге к шоссе, где останавливался автобус.

– Эй, вы куда? – крикнула им вслед Тася, но они даже не оглянулись.

– Чего это они? – нарушила молчание оторопевшая Маша.

– Обиделись, наверное…

– Обиделись? А на тебя-то за что? Ты же с ними дружила, – язвительно сказала Маша, и Тасе захотелось её убить. Вот сейчас. Немедленно. За этот тон, которого она не заслужила.