— Шутите⁈ — Решетников картинно удивился. — Домкрат… — он назвал ничего не говорящую марку механического приспособления, вытягивая палец вверх.

Присутствующие, и Андо вместе с ними, дружно обратили внимание на следы и свежие царапины, оставленные на дверном косяке с обеих сторон.

Странно, подумала Аяка. Теперь, когда он показал, эти вмятины бросаются в глаза. Почему никто не заметил раньше? Ладно, я; а полиция?

Интересный вечер, хотя и не в том аспекте, как планировалось.

— Дальше? — лицо полицейского утратило невозмутимость.

— Эта штуковина примерно такого размера, — метис развёл руки. — И весит изрядно. В сумочку не спрячешь, обычно носят на плече. Там весу… — прозвучало двузначное число. — Как думаете, много по городу в это время, — он саркастически хмыкнул, — шатается народу с подобными агрегатами? Есть ли шанс прошмыгнуть незамеченным, если все патрули чётко находятся на маршруте, как должны?

— Откуда вы знаете марку техники? — вслед за начальником перестал скучать и сержант.

— В складской логистике работаю, раз.

Аяка хихикнула снова и не стала говорить, что уже не там. Также, она не стала упоминать: за достаточно оригинальную пятилетнюю карьеру несмотря на должность неизменного стажера её бывший подчинённый ни единого дня не имел никакого отношения к техническим работникам-коллегам, орудующим этими самыми домкратами (и руками).

В головном небоскрёбе Йокогамы последних не было вообще — потому что обитали они в других местах и по другим адресам. Рабочим инструментом Решетникова неизменно являлись компьютер, планшет и локальная сеть.

— Два последовательных контракта в Силах Самообороны, — продолжил Такидзиро. — По той специальности, где имел дело и с подобным оборудованием, и со схожими задачами. Регулярно.

— Вы сейчас не сгущаете краски? Не можете ошибаться?

— Когда вы изо дня в день, ладно, из недели в неделю через день, имеете дело с молотком и досками, забитые гвозди будете узнавать машинально, даже если это работа другого человека. Хотите — зовите криминалистов, — равнодушно пожал плечами бывший стажёр. — Они подтвердят.

— А чем вы в армии занимались⁈ — непосредственно поинтересовался старший офицер, который обращался к Андо с просьбой представиться.

— Это не ваша информация, — Решетников покачал головой. — Могу лишь намекнуть. Если вы представите некие стартовые позиции, пусть будет подземные, то стартовый створ может быть деформирован в итоге близкого взрыва. Очень сильного.

Правоохранители задумались.

— Теоретически, после такого лишь молиться и сливать воду, — продолжил стажёр. — Однако возможность убрать деформацию створа, говорят техники, предусмотрена архитектурой выпускающих арок или как там оно называется по-научному. На практике следующим образом: берёшь именно такой домкрат на плечо, глубоко выдыхаешь и бежишь рысью по галерее, выравнивать перекос. — Он подумал и с другим лицом добавил. — Хотя я искренне не понимаю, зачем нужен подобный бред. По мне, если даже створки перекосило, выравниванием дверей точно можно не заниматься, это я иносказательно.

— Вы будете подавать заявление официально? — инспектор отреагировал на услышанное не так, как ожидала Андо.

— Я уже понял по итогам общения с вами, что в этом нет смысла.

— Что вы имеете в виду? — сержант напрягся первым.

— Вы изначально не были настроены на розыск, — бывший подчинённый отогнул от кулака первый палец. — Вы прибыли сюда не для расследования, а замять волну. Я могу только догадываться, чем вас заинтересовали — и кто — но уже на старте очевидно…

— Вы бросаетесь очень серьёзными обвинениями.