А с другой стороны, в орбиту небожителей хафу попал буквально три дня тому, одёрнула себя якудза. Мало ли — возможно, его эпатаж как раз и есть результат глубокого расчёта.

В одно прекрасное утро светловолосый тупо последовал новомодному западному тренду и, чтоб выбраться с социального дна, радикально сменил имидж.

Стал ершистым, неуступчивым. В костюм от Курихара переоделся и теперь смотрится естественно даже на этом мероприятии.

Надо признать, стратегия себя оправдала, если догадка верна. И об этом спросить откровенно, когда всё рассосётся — вон, в глазах Сёго только что демоны не пляшут.

— Так вот ты какой, — жених подруги то ли специально опустил формы вежливости, то ли после выпитого не был настроен на формализм.

Миёси-младшая напряглась: в текущем месте нежелательна даже тень скандала. С них, второсортных, спрос по верхней планке: больше никуда не пустят даже с Хьюга.

Если ты борёкудан, попадать на подобные приёмы и так непросто, а уж после какого угодно шума с твоим участием…

— Взаимно. — Хафу безукоризненно вежливо отзеркалил.

Ух ты.

— Отлично выглядишь, Моэко-тян! — переходя за грань фамильярности, Сузуки-младший окатил похудевшую подругу невесты откровенно масляным взглядом.

— Ты была права, — невозмутимый Решетников поправил пелерину вечернего платья на её плечах. — В новом имидже все мужчины — твои.

Параллельно он шагнул ближе так, что их бока соприкоснулись.

— Пойдёмте к нашим, — хмурая Хину чувствительно дёрнула спутника за руку, полируя взглядом собственные туфли, затем увлекла его к группе народа их возраста.

— С удовольствием, — Моэко широко улыбнулась, направляя следом Такидзиро.

Тот накрыл её пальцы своими, словно говоря: всё понимаю, ведём себя тихо.

К сожалению, вечер не задался. Коллектив условной молодёжи, издалека казавшийся подходящей компанией, на поверку оказался междусобойчиком единомышленников, в котором ровесники Сёго интенсивно пили, а их спутницы преимущественно молчали.

— И беседа так себе, — плюнув на приличия, пробормотала Моэко после четвёртого повтора в исполнении неприятного щёголя.

Тот то и дело возвращался к теме, какие героические люди — ветераны Сил Самообороны, отслужившие контракт в армии. Парень ходил по кругу с одной и той же мыслью, вместе с прочими прикладывался к горячительному и после каждой рюмки забывал, что рассказывал минуту тому.

Всё бы ничего, но будущий благоверный Хину, похоже, пьяным скорее прикидывался. Во всяком случае, подбрасывал острые темы именно он, а в итоге все смеялись то над тем, кто не имеет своего миллиарда, то над обитателями нижних этажей офисов, то над случайными здесь людьми.

— Я тоже не думал, что люди везде одинаковы, — Решетников или в самом деле про себя потешался, или умел неотличимо изобразить.

В этот момент «спикер», опрокинув очередную стопку, на мгновение пересёкся глазами с Сузуки и сфокусировал мутный взгляд на хафу.

— Детский сад, — Такидзиро озвучил её собственные мысли, красноречиво вздохнул и ухмыльнулся в сторону.

— Бывает, что мальчикам-переросткам нечего сказать в серьёзной беседе серьёзных людей, — товарищ Сёго приосанился, ещё раз переглянулся с женихом Хину и набрал воздух для следующей тирады.

— В Отдельном Учебном Центре не было подполковника Онода, — ровно заметил хафу.

— Что?..

— Что?..

— В штабе в указанные тобой годы было два этажа и три десятка кабинетов. Ещё был цоколь, технический этаж, но офицеры там почти не появлялись. — Решетников спокойно выдержал скрестившиеся на нём взгляды. — Да, в Центр регулярно прибывали командированные офицеры, но они отмечались… в каком, говоришь, кабинете? — он безмятежно наклонил голову к плечу и захлопал глазами.