— Он здесь. — Майкл приподнялся на локте. — Заходите и заберите его.

Он кожей почувствовал ее нерешительность.

— Что? — спросила Чарин из-за двери.

— Входите. Очевидно, дверь не заперта.

Возможно, это еще одна вещь, помимо будильника, которую он просто забыл сделать.

Дверь распахнулась, и прелестное личико Чарин появилось в проеме. Ее взгляд наткнулся на полуобнаженного мужчину, метнулся в сторону.

— Ронни?

Мальчик захихикал и скользнул ужом под кровать.

— Ронни! — Женщина влетела в комнату и схватила ребенка за ногу, прилагая все усилия, чтобы вытащить его из-под кровати. Проказник засмеялся, извиваясь в ее руках, но ей было не до веселья. — Ронни! — строго выговаривала она. — Никогда не входи в чужие комнаты без разрешения. Ты слышишь?

Мальчик посмотрел на Майкла.

— Я превратился в слона. Он делает вот так — «у-у-у»! — Малыш поднял голову вверх, изображая трубный глас слона, а затем расплылся в улыбке.

Его мать, проигнорировав такую существенную информацию, обернулась к Майклу, загораживая собой ребенка.

— Разве вы не запираете дверь? — В ее словах прозвучал укор.

В голове Майкла смешались разные чувства и мысли. С одной стороны, он был недоволен появлением ребенка в спальне, с другой — не мог не наслаждаться прелестной картиной: Чар, длинноногая, с мягким сиянием солнечного света в волосах, могла заставить любого мужчину потерять голову от вожделения. Однако женщина, заинтересованная в семье и детях, представляла собой слишком явную угрозу для устоявшихся жизненных принципов, поэтому прочь колебания, хотя какая отрада для глаз… Что страшного в том, чтобы потешить себя таким зрелищем?

Когда он заговорил, его голос дышал сарказмом. Майкл словно напоминал самому себе… да и ей… что они вовсе не являются дружеской парой.

— Видите ли, — Майкл с трудом оторвал взгляд от ее колен, — я не ожидал вторжения. Теперь буду внимательнее.

— Хороший вывод, — пробормотала Чар, бросая на него гневный взгляд, затем повернулась к выходу. Ронни, пристроившийся на ее плече, улыбался во весь свой беззубый рот. Дверь с треском захлопнулась.

Возможно, я смогу смириться с присутствием детей, если каждое утро буду лицезреть такую женщину, как Чар, думал Майкл, накидывая халат и собираясь совершить маленькое путешествие до ванной комнаты.

Прошло лишь несколько минут, как он передумал. Вернувшись из душа, Майкл надел брюки, белую рубашку и взялся за пиджак, который со вчерашнего вечера небрежно валялся на стуле. Изумрудный леденец на палочке упал на пол, вкусный липкий леденец, оставивший на пиджаке вязкий зеленый след.

Проклиная все на свете, Майкл направился к раковине. Несколько минут ушло на переодевание, и вот он уже входил в столовую, где Чарин и ее дети засиделись за утренним кофе. Майкл появился как раз в тот момент, когда она отчитывала одного из сыновей:

— Рикки, положи вилку на стол, нельзя есть кашу вилкой, ты закапаешь весь стол. Возьми ложку.

Майкл остановился в дверном проеме, изучая обстановку. Огромный круглый стол был сервирован полностью, одни постояльцы приходили, другие уходили, но сейчас лишь Чар и ее маленькая семья сбились на дальней стороне. Пара тостов, каша, несколько кусочков бекона, скорлупа от яиц — нехитрый завтрак. Три пары глаз повернулись к нему и замерли в ожидании.

— Мама, это тот самый дядя! — Лицо Ронни просияло.

Его брат-близнец, Рикки, посмотрел на вновь прибывшего человека как на пустое место.

Чар ничего не ответила, но ее взгляд был куда красноречивее слов. Майкл кивнул, подошел к молодой маме и сунул ей под нос леденец.