— Я бы тоже хотела предаваться мечтам здесь с тобой долгие часы. — Она выглядела слегка потерянной.

— Ты выбрала удобный момент, чтобы сказать мне об этом. — Майкл уткнулся ей в шею. — Утром я уезжаю.

Она повернула лицо к нему и поцеловала. Ее ласка была стремительной, но настойчивой. Разве не чувствует он, сколь дорог ей? Или она обманывается в своих ожиданиях и безразлична ему?

— Я очень хочу, чтобы ты остался, — сказала она, с трудом подавляя дрожь в голосе.

Он промолчал, но пододвинулся ближе и зарылся лицом в светлые волосы.

Они забрали детей, переправились на маленьком плоту на другую сторону и отправились на Главную улицу. Там они сели в машину и помчались домой, увозя двух маленьких спящих детей от праздника жизни.

— Какой замечательный день, — сказала она.

Майкл кивнул, но так и не проронил ни слова всю оставшуюся часть пути, а Чар в душе проклинала себя за свою трусость: если хочешь знать ответ, задай вопрос.

Стемнело. Чарин уложила сорванцов в их мягкие постельки и спустилась в кухню: ее мучила жажда.

О, к черту сомнения, думала она, не вникая в болтовню Ханны, которая рассказывала о своем сыне из Ванкувера. Не обманывай себя, ты же спустилась вниз в надежде встретить Майкла?

И тут он появился. Их глаза встретились, и они оба заулыбались, догадавшись об обоюдном желании. Майкл подошел к холодильнику, достал молоко и налил немного в высокий стакан. Он не сводил глаз с Чар, но был в состоянии отвечать на вопросы Ханны.

Когда пожилая дама отправилась проверить, заперта ли входная дверь, он наклонился к Чар и прошептал:

— Приходи ко мне ночью, когда постояльцы улягутся. Сегодня наш последний шанс.

Прежде чем та успела ответить, в кухню вплыла Ханна.

— Желаю доброй ночи вам обоим. Я ухожу спать. Увидимся завтра утром.

— Спокойной ночи, — в унисон ответили заговорщики.

И как только стихли шаги, Майкл повернулся к Чар.

— Придешь? — Его глаза сверкали.

Молодая женщина отрицательно покачала головой, хотя сердце защемило от восторга.

— О, Майкл, я не могу.

— Нет, можешь. — Он провел пальцами по ее щеке. — Ты же хочешь.

Она печально повела головой в сторону.

— Мои желания не имеют значения, я не войду в твою спальню без обручального кольца.

Его глаза потемнели.

— Я не могу жениться, — резко ответил Майкл.

— На самом деле? — Тело ломило от невыносимой боли, словно ее били ногами в живот. Вот и ответ на вопрос. Но разве это она хотела услышать? Его жизненная позиция, мировоззрение привели ее в бешенство. — Почему нет? Я бы сказала, мы подходим друг другу.

— Мы подходим друг другу. — Майкл отвернулся к окну. — Во многом, за исключением одного.

— О чем ты говоришь? — Чар подошла к барной стойке.

Он пригладил свои темные волосы, не отрывая взгляда от ночного неба.

— Ты хочешь иметь много детей. Я слышал, как ты говорила о своей мечте.

Она внимательно следила за каждым его движением.

— Я думала, ты патологически не выносишь детей.

Майкл тряхнул головой.

— Это не так. В действительности я хорошо отношусь к детям.

— Тогда в чем проблема?

Когда он повернулся к ней, его лицо было твердым как гранит.

— Чар, я не могу иметь детей. Мне сделали медицинское обследование, и приговор окончательный: я бесплоден. — В карих глазах полыхнуло отчаяние, затем потухло. — И не говори мне, что моя беда не имеет значения. Имеет. Я живу с моей болью, физическая неполноценность разрушила мой брак.