– Он что нибудь сделал тебе, Аля? – стараясь говорить как можно мягче, спросил хардер.

– Нет, – призналась девочка. – Только сначала напугал… У него есть очень страшный ножик…

– Постой здесь, – сказал Лигум и кинулся через кусты.

На небольшой полянке, освещенной светом звезд, опустив голову, сидел мужчина.

Лигум направил на него ствол разрядника.

– Встать! – сказал он. – Руки за голову!..

Мужчина вздрогнул и поднял голову. Хардер достал ультрафиолетовый фонарь и посветил ему в лицо.

– Что вам надо? – пробормотал мужчина, вставая и закрываясь от чересчур яркого света. – Кто вы?..

Лигум представился и произнес Формулу.

Потом опустил разрядник и обыскал задержанного. Аля была права. В кармане его пиджака обнаружился устрашающего вида складной нож с вибронасадкой, позволяющей запросто резать пополам даже стальные прутья. Комп кард, лежавший в другом кармане, при включении показал, что его владелец – Кин Артемьевич Изгаршев, сотрудник Института социоматематики…

– Что такое, хардер? – ныл Изгаршев, переминаясь с ноги на ногу. – Я же ничего не сделал!..

– Но почему? – тут же подхватил Лигум. – Признайтесь, почему все таки вы отпустили девочку живой и невредимой? Что – совесть взыграла?..

– Отпустите меня! – попросил математик. – Ну что за народ, а?!.. За убийство – арестовывают, за отказ от убийства – тоже!.. И куда бедному маньяку прикажете податься?..

Лигум отпустил его, и он опять бессильно повалился на траву. С ним что то явно происходило. Причем не в физиологическом, а, скорее, в психологическом плане… Что то менялось внутри него, и Лигум понял, что это было…

Хардер нагнулся и схватил несостоявшегося растлителя малолетних девочек за воротник. Встряхнул его что было сил.

– Кто вас отправил в прошлое? – приблизив свое лицо к лицу Кина, спросил он. – Быстро говорите!.. Это очень важно, поймите, черт бы вас побрал!.. Кто?..

Взгляд Изгаршева на секунду прояснился.

– Эдукатор Теодор, – пробормотал он, как бы разговаривая сам с собой.

– Фамилия? – взревел Лигум, но было уже поздно.

Допрашиваемый стал тереть лицо ладонями, словно смывая с них невидимую пленку, а потом недоуменно воззрился на хардера:

– Фамилия? – переспросил он. – Чья фамилия?.. Мою вы и так уже знаете!..

– Кто такой эдукатор Теодор? – по инерции спросил еще Лигум, хотя в душе знал, что это бесполезно.

– Кто кто? – искренне удивился Изгаршев. – Вы, случайно, не пьяны, хардер?..

Всё было ясно.

Лигум отпустил задержанного, повернулся и пошел прочь. Девочки в кустах уже и след простыл, но теперь это не имело никакого значения…

* * *

– Хорошо, что у вас такая редкая профессия, – сказал мне Лигум, завершив свой рассказ о случае в Парке. – Именно ее экзотическое наименование и явилось ключом, чтобы найти вас… Правда, сначала поиск осложнялся тем, что такое слово вообще отсутствовало в Перечне специальностей, и я принял было его за кличку, но это мне ничего не дало. Потом я додумался перевести этот термин с латыни и получил значение “воспитатель”. Оставалось определить, где в настоящее время трудятся воспитатели. Я перерыл кадровые базы данных о персонале дошкольных учреждений, лицеев, интернатов, спортивных и летних лагерей – но всё было напрасно. Кое где мне встречались ваши тезки – ведь вы, к сожалению, не единственный в мире, кто носит имя Теодор – и требовалось много дополнительного времени, чтобы установить, что они не могли иметь никакого отношения к Кину Изгаршеву… Когда я уже зашел в тупик, мне на глаза случайно попалась одна из статей о тюремно исправительных учреждениях, из которой я узнал, что, оказывается, и в пенитенциариях работают воспитатели.