Не прошло и нескольких секунд, как на поверхности стола распахнулся лючок доставки, откуда вынырнул магнитный подносик с двумя банками пива, солеными орешками “кешью” и чипсами.

– Угощайтесь, – сказал вежливо Бойдин Лигуму, открывая банку своего “Чипграйдена”.

Пиво было великолепным даже на неискушенный вкус. Лигум осторожно отхлебнул глоток ледяной шипучей жидкости и подержал его во рту, согревая и смакуя.

– И давно вы занимаетесь этим делом? – спросил он своего визави.

Тот сделал два больших глотка из своей банки и шумно выдохнул воздух.

– Два месяца, – сообщил он, хрустя чипсами.

– И что вам удалось узнать?

Бойдин отпил еще несколько глотков и поставил банку на стол, за которым они сидели.

– А почему вас это интересует, хардер Лигум? – осведомился он официальным тоном.

– Бросьте, Альф, вы ведь и сами знаете, почему, – сказал Лигум.

Инвестигатор опустил голову.

– Да, – сказал он. – Знаю. Но не воображайте, будто я бесконечно рад тому, что Щит решил вмешаться и забрать это дело у Инвестигации. Как бы там ни было, но я ухлопал на это расследование целых два месяца, и, возможно, еще немного – и мне удалось бы напасть на какой нибудь след. И вдруг являетесь вы, и все мои старания и усилия летят псу под хвост!.. Кстати, вы еще так и не произнесли Формулу Ответственности…

Лигум улыбнулся. Несмотря на исключительно неприятный внешний вид (небрежная манера одеваться, толстые, оттопыренные губы, торчащие, как антенны, ушные раковины, угреватый лоб и маленькие колючие глазки), инвестигатор Альф Бойдин вызывал у него симпатию. Может быть, потому, что его отношение к Лигуму не претерпело особых изменений после того, как хардер продемонстрировал ему свой Знак. Обычно в таких случаях собеседник, с которым имеешь дело, становится либо подчеркнуто официальным, либо нескрываемо враждебным, либо преувеличенно лебезящим. Как будто ты – представитель некоей суперцивилизации разумных гигантских насекомых, этакий мыслящий паук, которого вообще то надо бы при удобном случае раздавить, но с которым, пока этот случай еще не подвернулся, единственно ради соблюдения приличий и сохранения своего имиджа прирожденного гуманиста следует вести переговоры…

– Как хотите, – пожал он плечами и стал произносить Формулу, упомянутую Бойдиным.

Запрокинув голову назад и не спуская с хардера внимательного взгляда, инвестигатор сосал безостановочно пиво из банки, и угловатый кадык двигался взад вперед под кожей его горла, как шатун мощного насоса. Едва Лигум закончил Формулу, он с размаху вдарил банкой по столу так, что люди, сидевшие за соседними столиками, испуганно оглянулись, а хардеру показалось, что высокопрочная столешница из искусственных кристаллов разлетится на мелкие осколки.

– Вот теперь порядок, – объявил Бойдин, имея в виду не то опустошение банки с пивом, не то соблюдение Лигумом необходимой формальности. – Теперь можете спрашивать всё, что вас там интересует…

– Меня интересует всё, – лаконично возразил Лигум.

– Тогда почему бы вам не допросить Господа Бога? – ехидно осведомился инвестигатор. – Насколько я еще в детстве усвоил, лишь он владеет самой полной и безошибочной информацией о происходящем в мире…

– Хорошо, тогда скажите, с чего началось ваше расследование.

– Как с чего? С опроса местных жителей, конечно… Будь вы на моем месте, вы бы поступили точно так же. Судите сами: было дано, что в одном городке бесследно исчезают люди. Куда, как, почему или зачем, есть ли виновные и кто именно виноват – вот те вопросы, которые обычно возникают перед нашей конторой в таких делах…

– Для начала надо было установить сам факт исчезновений, – перебил своего собеседника Лигум.