Острая боль резанула ногу хардера, и он рухнул на бетонный пол. Автомат выпал из его пробитых пулями рук и отлетел к останкам пульта.

Один из Гаррисевичей двинулся было, чтобы поднять веерник, но второй остановил его:

– Оставь его “пушку” в покое!.. Уходим, пока этот придурок не выкинул какой нибудь трюк!

Скрипя зубами, Лигум в отчаянии наблюдал, как мафиозник в двух лицах устремляется к выходу из лаборатории. Уйдут сейчас, сволочи, а он не способен их остановить!..

И тут за его спиной прогремели выстрелы. Их было много, слишком много – почти целая обойма, и сначала один, а потом и второй Гаррисевич, нелепо взмахнув руками, рухнули на самом пороге лаборатории, головами в коридор.

Лигум оглянулся. Уставившись на дымящийся “люцифер” в своей руке, профессор Касальский застыл с выражением безмерного удивления на лице. Потом перевел взгляд на хардера, и Лигум догадался, что профессор собирается сделать дальше.

– Нет! – сказал Лигум яростно. – Не смейте, профессор! Вы не имеете права так посту..

Выстрел оборвал его на полуслове. Выронив пистолет, Касальский медленно медленно согнулся пополам и медленно медленно стал завалиться на подкашивающихся ногах вбок. Лицом прямо в огонь, разгоравшийся бездымным пламенем на том месте, где еще недавно находились серые шкафы…

Позади Лигума испуганно вскрикнули, и хардер оглянулся.

Зябко кутаясь в наспех наброшенный на голое тело шелковый халатик, Мадлена с ужасом взирала на разгром в лаборатории, причем трупы двойников Гаррисевича интересовали ее меньше, чем неподвижное тело ее отца. Однако, она почему то не бросилась к нему, и лишь спустя некоторое время Лигум понял, почему: пол перед девушкой был обильно залит кровью.

– Папа, – позвала тихо Мадлена. – Папа, что с тобой?!

Но профессор не откликнулся. А потом волосы на его голове вспыхнули ярким пламенем.

Девушка перевела взгляд на хардера, тщетно силившегося подняться на ноги, и взгляд этот был поистине страшен.

– Это ты его убил? – спросила она.

– Нет, – прошептал Лигум. – Лена, я тебе всё объясню…

– Не надо, – сказала она, и гневные глаза ее стали занимать пол лица. – Ничего уже больше не надо… Я всё поняла. Ты пришел ко мне лишь для того, чтобы убить моего отца.

– Он был преступником, Лена, – в отчаянии прохрипел Лигум, – но я его не убивал!

Она покачала головой.

– Теперь я знаю, какое имя тебе подходит больше всего, – безжалостно прошептала посиневшими губами она. – Убийца!..

15. ОСЬ “Х”

Человек повторяет, слегка наклонившись вперед:

– Садись в кресло, приятель.

– Благодарю, сэр, но сидячее положение тела используется человеком для отдыха. А мне не требуется отдых.

– Ишь ты, какой разговорчивый! – усмехается человек. – И все таки сядь. Мне будет удобнее разговаривать с тобой, если ты будешь сидеть.

(Разговаривать? Неужели я понадобился этому человеку в качестве собеседника, а не помощника?)

– Слушаюсь, если вы так настаиваете, сэр.

Сесть в кресло, предварительно просканировав его всеми рецепторами. Результат сканирования на предмет возможной опасности – отрицательный.

– Я прибыл к вам по вашему запросу, сэр. В какой помощи с моей стороны вы нуждаетесь?

– Прежде всего мне хотелось бы, чтобы ты ответил на несколько вопросов, Умелец.

– Слушаю вас, сэр.

– Когда ты был создан?

– Пятьдесят два года три месяца и двадцать четыре дня назад, сэр.