|
А потом налетел народ из тех, кто лабораторию охраняет. Меня тоже сгребли, допрашивали. Но я-то там свой. Так — поговорили и отпустили. — Ну ты и пошел себе спокойно, да? — Вадим ненавидяще смотрел на сталкера, не веря ему ни на грош. — Успокойся, а что я должен был делать? — Во-первых, не врать три дня! Во-вторых, у тебя же связь есть, почему ты наших не позвал? Или это опять какие-то таинства кодекса сталкеров? Погибай, а товарища замочи? — Все у тебя просто, как мушка на твоем автомате. И не товарищ ты мне. Ты мой клиент, — жестко ответил Сухомлинов. — И не болтать надо, а твоих спасать. Там все плохо. — Что там? — Малахов почти закричал. — Ты можешь нормально рассказать? — Я и пытаюсь, а кто-то тут все предъявы кидает. — Сухой тоже сорвался и перешел на повышенные тона. — Неужели ты до сих пор не понял, что надо меня слушать? Не попрись бы мы туда, сейчас бы все по-другому было. — Рассказывай, — сказал Малахов уже спокойно. — Когда в тебя шарахнули пси-импульсом, мне тоже досталось боковым лепестком. Словно мешком по голове стукнули. Я тихо в уголке сидел. Ну, налетели эти, из охраны. Раньше, когда я тут работал, их не было. Тебя внутрь уволокли, у меня только спросили, как мы сюда попали. Ну, про «дырокол» смысла врать не было, коридор еще открытый был. Ну, они туда все и ломанулись. Я, как очухался, тоже туда пошел. В общем, там твоих уже не было. Судя по всему, была порядочная драка, а потом их куда-то утащили. Я гранатомет с вашей машины забрал и пошел сюда. Я знал, что ты выберешься, сидел, ждал. — Спасибо за помощь, кстати, — прервал его Малахов. — Я твой должник, в Зоне за все платить надо. Ловко ты их завалил. — Еще заплатишь, — согласился Сухой. — А валить их — не проблема. Я знаю, я сам их создал. — Блин, естествоиспытатели! Вы тут что, седьмой день творения устраивали? Первые четыре поправки к библии сочиняли? — Малахов поправил куртку, накинул капюшон и уже спокойно добавил: — Пошли к колесу. Сухой молча повернулся и, не дожидаясь Малахова, пошел по мосту в сторону города. Только на секунду задержался, переступая останки своего детища, смердящего кучей кишок посередине моста. До самого бульвара с черными от осени и дождя деревьями шли, не разговаривая, словно не замечая друг друга. Сухой только раз оглянутся, проверяя, что Вадим идет за ним след в след, не рискуя напороться на аномалию. У КПП, где вчера их встречал часовой-зомби, не было никого, и сам бульвар, ведущий к ДК «Энергетик», выглядел стерильно мертвым. Только один раз, слепая собака, видимо, отбившаяся от стаи, промелькнула среди тополей и скрылась между многоэтажек, зияющих черными окнами. — Вон вертолет. Видать, ваш парень там порезвился, Тимур, — прервал молчание Сухой, показывая пальцем на стоящий в конце бульвара натовский вертолет. — Ну, он тогда не совсем человеком был, вернее, совсем не человеком, — отозвался Малахов. — Только меня одно беспокоит. Вот ты же биолог, может, объяснишь. В последней сводке из Центра по этому вирусу анализ давали. Сказали — из организма не выводится. |
