Хороший вопрос – чего хотят женщины? Современные русские женщины.

Приятель рассказал, что пошла новая волна русского «феминизма»: девушки около сорока лет с места в карьер заявляют, что у них был муж, потом второй муж, и все лежали на диване, и каждого она кашей с ложки кормила, но сейчас вдруг поняла, что нельзя так себя недооценивать, и, кстати, у нее сломался ноутбук, а ребенок очень хочет айпад, и машина тоже уже на последнем издыхании… а, кстати, столько он зарабатывает? И у него это уже третий вариант подряд.

Знаете, всерьез насиловать себе мозг вопросами, что такое бытовая проституция и можно ли так назвать желание девушки рожать детей и заниматься домом, – это все чудовищное занудство и крючкотворство.

Но все же есть некое расщепление личности в том, что девушка хочет и быть независимой, а при этом ищет того, кто в горести и радости разделит с ней свой банковский счет.

Мы все еще не соскребли с себя патриархальный мох, мы одновременно и самонадеянны, и неуверенны в себе, мы требовательны, мы проверяем на мужчинах каждый шов, каждую стежку, а если решаем, что он всего лишь реплика, становимся такими агрессивными и безжалостными, что ни одна «кастрирующая еврейская мать» с нами не сравнится.

Я понимаю, что трудно отказаться от такой прекрасной халявы, как влюбленный мужчина. Это почти так же противно, как лишиться родительской кредитки.

Проблема лишь в том, что поиски идеального мужа, этого супермена, который говорит: «Дорогая, сумок от Chanel много не бывает», – это все как-то расшатывает нервную систему. Разочарования, обиды, сравнение себя с набитыми силиконом муклами, все эти тоскливые разговоры – это же все прошлый век, где женщину судили по ее мужчине.

И это все говорит о следующем: русская женщина до сих пор сомневается, что сможет достичь того же, что ее воображаемый муж. Есть распространенное мнение, что пробиваться к успеху здесь надежнее через мужчину.

Вот есть одна знакомая, которая все время жалуется, как плохо и страшно в России (но только здесь ее муж может за десять лет обеспечить их до конца жизни), и что ее творчество тут никто не понимает, и что все здесь злые и надменные. Поэтому она с радостью принимает тот факт, что перед «злыми» и «надменными» «унижается» ее муж, а она валяется на кушетке и стенает.

Но на самом деле, это не вопрос возможностей, а вопрос намерений – проблема в том, что здесь все еще принято переваливать заботы и хлопоты на мужские плечи.

В Берлине есть одна знакомая, Кристина, которая так занята политической карьерой, что ей даже деньги толком не нужны. Она красивая, стильная, высокая и стройная, она всегда платит за себя в ресторане, и для нее самое главное, чтобы ее узнавали Меркель и Путин.

Знаете, какую реакцию вызывают такие девушки у русских мужчин?

Один приятель после Дании все не мог прийти в себя: «Ты представляешь, они такие красотки, одна другой красивее, и они едут на своих велосипедах в своих штормовках, и даже не собираются выходить замуж за миллионера!»

Клянусь. Почти цитата. Приятель в Европе проводит минимум шесть месяцев, но тут его разобрало – он честно не мог понять, как такие восхитительные красавицы не продают себя (если могут).

А им это даже в голову не приходит. Другая жизнь. Другие правила. И есть ощущение, что эти правила более человечные: тебе не приходится идти на компромиссы с самой собой, ты живешь своей жизнью, а не в придуманном мире, где китайские тряпки за 3000 евро стоят того, чтобы ради них стать чьей-то тенью. Мрачной тенью.

Но есть вопрос: как можно несколько лет с кем-то спать, целовать, засовывать в этого человека свой член – и не понимать, что это «односторонний» секс? Что все это нравится или хотя бы не противно только одному партнеру? Люди что, вообще ничего про секс не понимают? Неужели все так уныло, что возможность лечь на голого человека и сделать сколько-то там фрикций – это все, о чем можно мечтать?

Приятель мне сказал: «На уровне осознания и анализирования секса 99 % людей – динозавры».