— В твоих снах кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что завоевателем положено быть мужчине? Пожалуйста, соблазняй его сколько угодно своими женскими хитростями, возбуждай его до неистовства, а потом смиренно подчинись его объятиям! А ты, проделывая все это, не оставляешь мужчине никакой возможности быть чем-то иным, кроме персонажа твоих девичьих фантазий!
— Да? — Ее рот медленно приоткрылся. — Ты имеешь в виду, что я только довела тебя до безумия, а желание у тебя так и не появилось?
— Не совсем, — нехотя признался я. — Вот как раз тут и можно было бы начать все сначала.
— Хочешь, чтобы я пошла и надела свой халат? — покорно спросила она.
— Да к черту все это — сказал я ей. — Дай мне только возможность самому проявить хоть какую-то активность. Например, вот так...
Я встал, крепко взялся правой рукой за цепочку у нее на поясе и потащил ее за собой в сторону спальни. Она пронзительно взвизгнула, когда я бросил ее лицом вниз на кровать, и еще громче, когда я сильно шлепнул ее по заднице.
— Ты прав, — пробормотала она сдавленным голосом, глубоко зарывшись лицом в подушку. — Гораздо больше удовольствия, когда позволяешь играть ведущую роль мужчине. Что ты делаешь? Хочешь еще раз шлепнуть меня по моей бедной беззащитной попе?
— Я раздеваюсь, — проворчал я. — Ни один джентльмен не занимается любовью в ботинках!
— А когда ты раздеваешься, ты же не перестаешь думать, правда? Думать о всех тех нехороших вещах, которые ты собираешься со мной сделать, когда твое желание возрастает до неконтролируемого неистовства!
Я взял маленький тайм-аут, чтобы снова шлепнуть ее по заднице, на этот раз посильнее, и она радостно завизжала. Наконец, последний предмет одежды отлетел в сторону, я сел на кровати и перевернул ее на спину.
— Может быть, теперь ты замолчишь? — ласково спросил я и с нежностью провел руками вдоль ее прекрасного тела.
— Я уже... — прошептала она. — Я обещаю... Ее длинные ресницы медленно опустились вниз, и под их покровом скрылось лучистое сияние ее глаз. Ее руки разжались и опустились, и вот она уже лежала, полностью расслабившись.
— Не обращай внимания на детские фантазии, — пробормотал я. — Пусть у нас будет немножко взрослой реальности!
— Такому старому другу, как ты, Рик, я, конечно, всегда готов помочь. Но ты даже не представляешь, о чем ты просишь! Эти цифры настолько конфиденциальны, что мне придется залезть в сейф с фонариком, прежде чем я осмелюсь их прочитать. А я ведь, кажется, президент этой студии!
— Я бы не спрашивал, если бы это не было так важно, Мэнни, — терпеливо объяснил я. — Цифры мне не нужны. Я только хочу узнать, какой у них рейтинг. У Клаудии Дин и у Рэймонда? — Он вытащил из кармана завернутую в целлофан сигару и напряженно уставился на меня. — Который час?
Я посмотрел на часы:
— Без четверти двенадцать.
— Ты уверен, что твои проклятые часы не отстают? — Он с явной неохотой положил сигару обратно в карман. — Я заключил пари сам с собой, что не буду курить сигары до полудня целую неделю. Мне осталось продержаться всего пару дней.
— И что ты получишь, если выиграешь?
— Коробку сигар! — усмехнулся он. — Но если проиграю, получу то же самое!
— Послушай, Мэнни, — предпринял я новую атаку, — если ты скажешь “нет” прямо сейчас, я, по крайней мере, сэкономлю немного времени!
— Ты всегда был нетерпеливым сукиным сыном! — Он изо всех сил пытался смотреть на меня недоброжелательно, но для Мэнни это было то же самое, что для кролика завыть по-волчьи. |