Губы брата заходили ходуном. Худая грудь поднималась, а руки сначала пытались меня оттолкнуть, а потом упали вдоль тела.

— Откуда ты знаешь о маме? Брат? О чём ты, Арли? Ты меня дуришь! Па…

Эриман свернул крылья и быстро перевоплотился возле нас, вздыбив пыль. Светлая рубашка оттеняла его волосы. И как одежда не сгорела?

— Тише, Джонатан. Ты увидишь сегодня маму, — сказал он и махнул остальным.

Драконы прибывали. Хлопали крыльями, взрывая прохладный ночной воздух, поднимали пыль, взбивали лапами влажную землю. Их оказалось не меньше двух десятков.

— У нас тут новый друг? — к нам подбежал Адонис, отряхивая с одежды остатки серебристо-белых чешуек и жемчужной пыли. Он склонился к брату, и его льдисто голубые глаза заискрились. — Тебя ведь Джонатан зовут?

— Я не друг вам, — воспротивился Джонатан.

— Но и не враг. Мы ведь тебе ничего плохого не сделали, правда? — на губах Адониса заиграла лучезарная улыбка, которой сложно было противиться.

— Н-наверное.

— Пойдём со мной, Джонатан, — Адонис снова улыбнулся и показал в толпу. Драконы ссаживали со своих спин наездников и быстро превращались в людей. Среди них я заметила блондинку, что вешалась на Эримана на празднике, и Викса: мрачного и сильно похудевшего. — Там тебя мама ждёт, — твёрдо договорил Адонис.

Я вглядывалась и вглядывалась в толпу, высматривая знакомые лица. Сияние астраса подсветило извитой хвост ректора. Чуть поодаль я рассмотрела зеленоволосого парня со шрамом, что наливал мне вино на празднике, и его бритоголовую подругу. С дракона, опустившегося у самой ограды сада, слазала Мирелла. Она почти сливалась с темнотой ночи. Я выдохнула: все в сборе. Почти все.

— Не ври! Мама убить меня хочет! — Джонатан топнул ногой.

— Это твой папа так говорит, — Адонис погладил его по плечу, и мальчик отдёрнулся.

— Ты просто выслушаешь её и сразу вернёшься домой, к отцу. Я обещаю тебе.

— А если она убьёт меня?!

— Я никому не позволю обижать детей, — Адонис поднялся, и его колени надсадно хрустнули. — Даже твоей маме. Ну что? Идёшь со мной?

— Ты правда моя сестра? — спросил Джонатан на надрыве, вцепившись в мою руку.

— Почему не сказала мне?! И она наша мама? — брат показал в толпу, где стояла взволнованная Амрес. — Та, которая… Вы меня все обманываете! — он неожиданно вырвался и сдернул очки. Уставился на эбрисса Флеминга, который пытался его остановить.

Адонис с воплем согнулся пополам.

— Стой! — закричала Амрес и бросилась к нам. — Джонни, сын! Прошу тебя!

Через несколько секунд Амрес уже корчилась от боли рядом с Адонисом, хватаясь за живот, будто роженица. Вслед за ними согнулся пополам и Эриман, да так неожиданно, что я подпрыгнула.

— В чём дело? — я беспомощно развела руками.

— Джонатан, ты совсем как наёмник, — дернувшись, Адонис опустил очки брату на глаза. И выдохнул с облегчением, разгибаясь. — Наверное, и целый взвод драконов сбить сможешь одним взглядом. Не делай так больше. Это слишком больно.

— Простите меня… — мальчик стушевался и опустил голову.

— Это ты прости нас, — сказала Амрес и подошла ближе, все ещё держась за живот.