— Быстрее, — прошептала я. — Пока нас не разлучили снова.

Мирелла, кивнув, бросила в центр круга кровавый камушек и прочитала заклятие.

Столб света вырвался из круга, едва не ослепив нас. Потоки чистой энергии обожгли наши лица, размывая и изменяя их. И мне казалось, что я в мгновение стала выше и крепче, а Эри — наоборот, уменьшился ростом, почти сравнявшись со мной. Ла'брисс Илмаун будто помолодел и обрёл пару ног, а Нимеридис наоборот — стала старше. Вместо Леана я увидела прекрасную рыжеволосую женщину, а вместо Миреллы — чернокожего мужчину из моего сна. И я точно знала: так и нужно.

Отец попытался ринуться к нам, но не успел. Чёрная воронка задрожала, а когда одна из лент-молний вырвалась наружу и коснулась нашего круга, сразу растрескалась и вспыхнула, как звезда. Я закричала, но не услышала своего голоса. Звук поглотила взорвавшаяся темень. Пламя затанцевало в центре круга, переливаясь перламутрово-белоснежным светом. Оно разгорячило ладони, прошло сквозь грудь каждого из нас, а затем полилось молочным дымом нам за спины. Маги и пленные падали на колени и обновлялись. Их выгибало, встряхивало, раскручивало. Раненые поднимались, радуясь и плача, а мертвые… Мертвые теперь принадлежали земле.

Когда круг разорвался, я почувствовала, как упала в объятия Эримана. Он не удержался и присел, уткнувшись лицом мне в плечо.

— Всё закончилось, малыш…

Я вдохнула воздух, солёный от крови. Глаза драло, по щекам скользили горячие капли. Слёзы ли это были или кровь?

— Я видела нас другими, Эри, — прошептала я, откидываясь ему на грудь. Задрала лицо вверх. Перед глазами не осталось ничего, кроме рассветного неба, опалённого рыжими красками, и его лица, самого дорогого во Вселенной. — Так, будто прошлое вернулось. Словно время закрутилось спиралью, и один виток лёг на другой…

— Мы были другими. Мы стали другими. Жизнь дала нам второй шанс, Линетта, — он коснулся моих губ и прошептал: — Я очень тебя люблю. И хочу, чтобы ты родила мне десять драконят. Таких же красивых, как ты, и таких же импульсивных, как я.

— А драконьи жёны что, — прошептала я испуганно, — яйца разве не откладывают? Эриман хохотнул, крепче прижав меня к себе.

Мирелла, Рэнилл, Ними и Леан сбились в круг, сомкнув объятия. Мы все понимали, что сделали. Жаль, что это далось такой ценой…

Я беспомощно водила глазами по полю битвы. Наги, выжившие в бою, группировались и расползались, видимо, понимая, что драться дальше не за что. Драконы трансформировались в людей и подтягивались к ним. Одна лишь Джин стояла в центре постамента, там, где совсем недавно зияла чёрная воронка, и звучно колотила хвостом о мрамор, поднимая пыль.

Я изумилась, увидев отца совсем рядом. Проглотила горький металл тревоги и, на всякий случай, вскинула руки, готовясь дать отпор. Заметив это, отец слабо улыбнулся и тут же скорчился от боли.

— Вы не знаете, от чего отказались, — простонал он. — Глупцы.

— Это наш путь, — заметил Эриман.

— Я повторил бы попытку пять лет спустя, — выдохнул отец, пряча глаза, будто ему было стыдно. Его ногти беспомощно скребли по парапету, а мне казалось, что раздирают мою душу. — Но вряд ли доживу до завтра.

— Мне жаль, отец, — сказала я. — Правда, жаль. Ты можешь быть чудовищем, но это не меняет того, что во мне есть часть тебя. Но что поделаешь: твоих ожиданий я не оправдала бы…

— Зато я оправдаю твои, — прошептал отец, сцепив зубы. — Напоследок.

Он не поднялся, не выкрикнул заклинание, а просто хлопнул ладонью по камню, и из-под руки выскользнула стремительная молния.