Пока гостья укладывала муфту на колени, Барнаби опустился в кресло, продолжая изучать ее.

Она казалась ему самой необычной молодой леди из всех его знакомых.

Он решил это еще до того, как она сказала:

– Мистер Адэр, мне требуется ваша помощь, чтобы найти четырех пропавших мальчиков и остановить дальнейшие похищения.

Пенелопа подняла глаза и уставилась на Барнаби Адэра. И тут же поспешно отвела взгляд. Собираясь навестить Адзра, она понятия не имела, что он… его внешность… произведет на нее подобное впечатление. Да и почему? Чтобы при виде какого-то мужчины у нее перехватывало дыхание?! Все это крайне раздражало.

Золотистые волосы, волнами лежавшие на голове прекрасной формы, прямой нос с небольшой горбинкой и синие глаза оттенка цветущего цикория, в которых светились ум и проницательность, были сами по себе привлекательны, и все же, помимо внешности, было в нем нечто неуловимое, что заставляло ее нервничать.

Все это очень странно. Да, он высок и хорошо сложен, но не выше ее брата Люка, и хотя плечи у него широкие, все же не шире, чем у ее зятя Саймона. Правда, он на редкость хорош собой. Недаром она слышала, как Барнаби Адэра называют Адонисом, и должна была согласиться с этим определением.

Впрочем, все это сущая чепуха, и вообще непонятно, почему она это заметила.

Пришлось сосредоточиться на вопросах, которые он, конечно, не преминет ей задать. Она уже видела, каким любопытством поблескивают его глаза.

– Причина, по которой сюда явилась я, а не толпа разъяренных родителей, заключается в том, что эти мальчики – нищие, бездомные найденыши.

Барнаби нахмурился.

Она, слегка поморщившись, стянула перчатки.

– Пожалуй, мне лучше начать с самого начала.

– Это значительно облегчило бы дело, – кивнул Барнаби.

Пенелопа положила перчатки поверх муфты. Ей не слишком нравился его тон, но ничего не поделаешь, придется игнорировать иронические нотки.

– Не знаю, известно ли вам, что моя сестра Порция – теперь она замужем за Саймоном Кинстером, – еще три дамы из высшего общества и я основали приют для найденышей. Здание находится как раз напротив больницы для подкидышей в Блумсбери. Было это пять лет назад, в тридцатом году. Мы принимали найденышей, в основном из Ист-Энда, и обучали их профессиям горничных, лакеев, а в последнее время и другим ремеслам.

– Да, я помню, вы расспрашивали Сару об учебных программах в ее приюте.

– Вы правы.

Она не знала, что он слышал их разговор с Сарой.

– Моя старшая сестра Энн, теперь Энн Кармартен, тоже принимала участие в воспитании найденышей, но с тех пор, как обе они вышли замуж, у них появилось множество дел по ведению хозяйства, поэтому сестры стали проводить меньше времени в доме найденышей. Остальные три дамы тоже очень заняты. Следовательно, теперь домом управляю я и приехала сюда в качестве главной попечительницы.

Она судорожно сжала перчатки и набралась смелости глянуть ему в глаза.

– Обычно детей привозят либо представители власти, либо тот, кто считается их опекуном. Последнее случается довольно часто. Когда умирающий родственник понимает, что его подопечный вскоре останется один в этом мире, он связывается с нами. Мы делаем соответствующие распоряжения. Ребенок обычно остается с опекуном до смерти последнего, о чем нам, как правило, сообщают соседи. Мы забираем сироту и отвозим в приют.

Барнаби снова кивнул, показывая, что пока ему все ясно.

Набрав в грудь воздуха, Пенелопа продолжала, чувствуя, как сжимаются легкие, как дикция становится все отчетливее по мере возрастания гнева.

– За последний месяц мы четыре раза приезжали за мальчиками, только чтобы обнаружить, что какой-то человек уже побывал там до нас и увел сироту с собой.