– Конечно, – начал было Рэнд, но потом остановился, пораженный. – Вы сказали, в ваш дом, мадам Беллью.

Но разве вы не гувернантка леди Уинтроп?

– Нет, – ответила Эмилия, беря его под руку и направляясь к карете, стоящей под сенью двух каштанов. – Теперь я уже не гувернантка, – сказала она и улыбнулась Рэнду совсем как настоящая француженка. – Прошу – мой экипаж ждет нас. Поедемте, а после нашего разговора я вновь отвезу вас сюда. Мой дом совсем недалеко.

Рэнд молча кивнул, и, когда они уселись в карету, Эмилия продолжила:

– Розали говорила вам, наверное, о той ночи, когда мы потеряли друг друга. В опере случился пожар…

– Да, я знаю об этом.

– Я полагаю, вы встретились с ней вскоре после этого.

Розали не писала мне, как именно это произошло, но думаю, обстоятельства вынудили вас вместе уехать во Францию.

– Да, – ответил Рэнд, не глядя на нее.

– Ну так вот, после того как я, не найдя Розали, вернулась в дом Уинтропов и увидела, что она не возвратилась, я была очень встревожена. Баронесса Уинтроп весьма своевольная особа. Она считает, что если я воспитывала мою дочь, как она называет это, "с нравственной мягкостью", то я точно так же буду влиять и на ее Элен. В то же утро я была уволена.

– Мне очень жаль.

– Не стоит сожалеть об этом, – улыбнувшись, ответила Эмилия– Это принесло долгожданные изменения в мою жизнь. Дело в том, что ни баронесса, ни Розали не знали, что я долгие годы была любовницей барона Уинтропа. Мы хорошо понимали друг друга, и он давно – уже хотел устроить мою жизнь, но я настояла, чтобы наши отношения остались тайной, так как оберегала Розали и хотела, чтобы она росла с чувством уважения… Она получила хорошее воспитание, образование и имела все, что необходимо девушке из приличной семьи. Я настояла, чтобы наши с бароном отношения не разглашались до тех пор, пока Розали не выйдет замуж или по крайней мере не станет достаточно взрослой, чтобы понять все.

– Она уже способна понять.

Эмилия улыбнулась.

– Да, теперь я знаю это.

Они не затрагивали более важных тем, пока наконец не подъехали к дому, в котором жила Эмилия.

Это был роскошный особняк, обставленный мебелью из красного дерева, с богатыми коврами и тончайшим фарфором.

Эмилия сняла накидку и обратилась к пухленькой улыбающейся девушке.

– Марта, пожалуйста, приготовь нам чай и подай его через полчаса, – мягко произнесла она, усаживаясь па зеленый бархатный диван.

Посмотрев на Рэнда восхищенным взглядом, – девушка быстро вышла.

– Это бывшая прислуга Уинтропов, – пояснила Эмилия. – Я переманила у них многих, в том числе и повара, пообещав хорошее жалованье и доброе отношение. Ну, хорошо, – добавила вдруг она, внимательно глядя на Рэнда. – Перейдемте к делу. У меня достаточно времени, чтобы рассказать вам все, что я хотела, прежде чем Марта подаст нам чай.

Рэнд кивнул и сел в кресло.

– История не такая уж длинная и сложная. Я расскажу лишь факты, а если вам что-нибудь будет не ясно, я коснусь этого особо.

Она помолчала.

– Я была гувернанткой Люси Донкастер. Внешне Розали очень похожа на нее, хотя по характеру они совершенно разные. Розали, несомненно, сильнее, она более проницательна и уверена в себе, чем ее мать. Люси была прелестной девушкой, и я очень любила ее. Однако до сих пор не пойму, почему она так привлекала к себе мужчин, может быть, своей беспомощностью… Очень многие влюблялись в нее, и особенно граф Ротерхэм. Он и Люси были помолвлены, и все, вероятно, закончилось бы хорошо, если бы не этот тщеславный красавец, совсем еще мальчишка, который поразил ее воображение.