– Сидеть! А ну, сиди!

Как бы он ни был пьян, вид двухсотфунтового пса, послушно садящегося по его команде, не прекращал его забавлять.

Куджо сел, и Гэри заметил уродливый порез на собачьем носу. Он швырнул Куджо бисквиты, сделанные в форме костей, и Куджо схватил их на лету. Один упал.

– Хороший пес, – сказал Гэри, протягивая руку, чтобы потрепать Куджо по голове. – Хар…

Куджо заворчал. Это был тихий, почти рефлективный звук. Он смотрел на Гэри, и в его глазах было что-то далекое и холодное, заставившее Гэри вздрогнуть. Он быстро отдернул руку. С таким псом лучше не шутить. Если вы не хотите остаток жизни проходить с пришитой задницей.

– Что с тобой, парень? – спросил Гэри. Он никогда не слышал, чтобы Куджо на кого-нибудь ворчал. По правде говоря, он просто не верил, что старина Куджо способен на это.

Куджо чуть вильнул хвостом и подошел к Гэри, словно устыдившись своего минутного срыва.

– Вот, так-то лучше, – проговорил Гэри, ероша шерсть пса. Стояла чертовская жара, и Джордж Мира говорил, что, по словам старой Эвви Чалмерс, будет еще жарче. Он думал, что все дело в этом. Собаки еще хуже переносят жару, чем люди. Но все равно странно, что Куджо ворчал на него.

– Давай, ешь бисквит, – сказал Гэри.

Куджо подошел к упавшему бисквиту, взял его зубами – при этом изо рта выбежала струйка слюны – и уронил. Он вопросительно поглядел на Гэри.

– Ты не хочешь бисквит? – не веря своим глазам, спросил Гэри. – С каких это пор?

Куджо поднял бисквит и съел.

– Так-то лучше, – повторил Гэри. – Эта жара тебя не убьет. Да и меня тоже, но моему геморрою от этого не поздоровиться. Ты об этом знаешь? – он согнал надоедливого москита.

Куджо улегся рядом со столом, и Гэри опять взялся за свой стакан. Пора было пойти его освежить, как говорят эти суки в кабаках.

– Освежите мою задницу, – сказал Гэри, махнув стаканом куда-то в сторону крыши и залив руку смесью водки и апельсинового сока. – Куджо, видишь эту трубу? Вот-вот рухнет к чертовой матери. Скоро здесь все развалится, и я останусь в чистом поле с голой жопой. Ты это знаешь?

Куджо опять махнул хвостом. Он не понимал, что говорит Человек, но голос был знакомым и успокаивал. Он слушал также разговоры по десять раз в неделю с… да всегда, сколько он себя помнил. Куджо нравился этот Человек, у которого всегда были вкусные бисквиты. Сейчас Куджо не хотел есть, но если Человек велит, он будет есть. А потом ляжет здесь и будет слушать его успокаивающий разговор. Но все равно Куджо чувствовал себя плохо. Он ворчал на Человека не из-за жары, а из-за того, что ему было плохо. В какой-то момент ему хотелось даже укусить Человека.

– Поцарапал нос, да? – спросил Гэри. – Кто это тебя? Ондатра? Кролик?

Куджо махнул хвостом. В кустах выводили трели цикады. За домом, в разросшейся жимолости деловито гудели пчелы. Вроде бы все было как всегда, но что-то изменилось. Куджо знал это.

– Лучше бы это стряслось с этим олухом из Джорджии или с мистером Рей-Ганом. Пусть хоть все зубы тебе повышибут, – проворчал Гэри, вставая. Стул упал и, наконец, сломался. – Если вы предположите, что Гэри Педье на это было начхать, вы не ошибетесь.

– Извини, парень.

Он удалился в дом и налил себе еще стакан. На кухне царил хаос пакетов с мусором, пустых жестянок и бутылок от спиртных напитков.

Когда Гэри вернулся с новым стаканом, Куджо уже исчез.

В последний день июня Донна Трентон вернулась из Касл-Рока, где она оставила Тэда в садике и заехала в несколько магазинов. Она устала и запарилась, и вид помятого «Форда» Стива Кемпа, расписанного по бокам яркими картинками, внезапно привел ее в ярость.