Странно: брат был мятежником, врагом Адриана и причиной большинства бед, однако Миру повергала в смятение сестра. К Эрвину чувство одно и вполне понятное: злость. К Ионе – сумрачная смесь: уважение, непонимание, проблеск надежды, эхо пережитого ужаса, и еще одно, в чем не хотелось признаваться. Когда две леди Ориджин вступили в тронную залу, Мире сделалось зябко. Неожиданно остро она ощутила свою уязвимость. Укутаться бы в плед, залезть отцу на руки…

– Леди София Джессика, леди Иона София, я рада приветствовать вас при дворе.

Дамы сделали реверанс. Обе одеты в черное почти без украшений. У Ионы – белый платок на руке: как проблеск среди траура.

– Всей душою мы соболезнуем вашей утрате, – начала дочь.

Мать продолжила:

– На этой войне обе стороны потеряли так много, что мы не имеем права радоваться победе.

В отличие от вашего сыночка – он только и делает, что празднует!.. Однако Мира сдержалась:

– Благодарю вас и разделяю ваши чувства.

– Однако война окончена, и тьма позади. Наступил рассвет: новый день, и новый год, и новое царство. Мы поздравляем ваше величество с новым светом, пришедшим в мир.

Леди София Джессика с поклоном протянула Минерве шкатулку.

– Позвольте преподнести вам подарок по случаю коронации.

Со словами благодарности Мира открыла шкатулку: там был янтарь, в котором застыло не насекомое, а крохотный нежно-голубой цветок.

– Эта диковинка природы – символ начала вашего правления, – сказала леди София. – Все великое на заре своей выглядит хрупким и уязвимым. Позже, окрепнув, станет вызывать восторг, уважение, зависть… Меж тем подлинное чудо, достойное восторга, – зарождение, а не развитие. Этот новорожденный цветок по-своему более велик, чем все сады мира.

Владычица вздрогнула при слове «уязвимость», и до конца поздравления не избавилась от холодка в спине. Было нечто пугающее в изысканной утонченности леди Софии. А может быть, дело просто в платье: черный цвет напоминал Мире войну.

– Премного благодарна вам, леди София.

– А это – мой подарок вашему величеству, – Иона сняла с запястья белый платок и подала Мире. – Хочу, чтобы он напоминал вам: не бывает абсолютного мрака. В любой тьме обязательно найдется светлое пятно. Если вы не видите его, то лишь потому, что свет – внутри вас.

Душевность поздравления выбила Миру из колеи. Это был жест близости, чуть ли не интимный, напомнивший их последнюю встречу. Мире было бы куда уютнее в прохладной манерности, в протокольных церемониях. Она спешно переменила тему:

– Леди София Джессика, я слышала о беде, постигшей вашего лорда-мужа. Сочувствую вам, искренне надеюсь на улучшение его здоровья.

Леди София коснулась взглядом белого платка:

– Ваше величество, мы с Десмондом искали хотя бы проблеск света в том, что с ним случилось. И сумели увидеть даже два солнечных блика. Первый в том, что мы с мужем стали намного ближе. Второй – понимание истины: тело вторично и незначимо, лишь душа – подлинная драгоценность.

И снова ответ близкого человека. По протоколу полагалось только: «Благодарю, ваше величество». Но теперь за откровенностью леди Софии Мира углядела тень недосказанного. Вспомнилась записка: «Что-то они скрывают…» Мира почувствовала себя уверенней.