– Леди Иона, как поживает ваш лорд-муж? Когда он меня посетит?

– К сожалению, нескоро. Он остался в Уэймаре.

– Граф Виттор не счел нужным поздравить меня?

– Графа Виттора удержали дела.

– А как поживает его брат?

Иона заледенела. В лице Северной Принцессы ничто не изменилось, однако Мира знала ее достаточно, чтобы ощутить волну холода.

– Мартин Шейланд также в Уэймаре, жив и здоров.

Вот как!..

– Очень жаль. Будет сложно учинить суд в отсутствие обвиняемого.

Леди София Джессика ответила вместо дочери:

– Ваше величество, не стоит судить на рассвете. Бывает время тьмы и время солнца. Когда приходит второе, не нужно его омрачать.

– Вы просите, миледи, или настаиваете?

– Я лишь советую. Любому пришлось бы сложно на вашем месте, юной девушке – в особенности. Если вам понадобится совет зрелой женщины – в любой час можете рассчитывать на меня.

Леди София подняла палец и добавила:

– Но только не ждите советов о моем сыне! Совершенно непонятное существо. Я сама в нем никак не разберусь.

Шутка смягчила напряжение. Мира сдержанно улыбнулась, Иона замерцала теплым светом – как и всегда, едва речь заходила об Эрвине.

– Леди Минерва, – сказала Иона, – поверьте, во мне ничто не изменилось. Я вам по-прежнему не враг.

Леди Минерва!.. Будто перышком по струнам души… Поддавшись внезапному порыву, Мира сказала:

– Завтра состоится премьера в Большом Коронном Театре. Позвольте пригласить вас в мою ложу.

Иона не успела ничего ответить – мать всплеснула ладонями и ахнула от восторга:

– Театр! О, боги! На свете нет ничего прекраснее! Ни один мой визит в столицу не обходится без него! Знает ли ваше величество, сколько лет и сил я положила на создание в Первой Зиме театральных традиций? К ужасу моему, развитие идет мучительно медленно… Завтра меня ожидает вечер сладкой боли. Наслаждение высоким искусством – и мука от мысли, как нещадно отстает Север. Ваше величество, во время спектакля я не смогу хранить хладнокровие! Пока не поздно, отмените приглашение, чтобы не попасть под брызги фонтана моих эмоций!

Северная Принцесса не без труда прервала монолог леди Софии:

– Если захотите услышать миллион слов о театре, моя леди-мать к вашим услугам в любое время дня и ночи.

Мире подумалось, что многословие Софии Джессики – мудрое искусство: остатки льда растаяли, враждебность испарилась. Сложно было не испытать симпатии к этой женщине.

– Леди София, я с радостью выслушаю все слова о театре, какие вам захочется сказать. И мое приглашение, конечно, в силе.

– Как прекрасно!..

– Также хочу передать вашему сыну мои извинения. Около недели назад он обсуждал со мною ряд сложных вопросов, и я до сих пор не высказала свои соображения. Но сейчас у меня появились некоторые мысли о кандидатурах казначея и управителя налогов. Я поделюсь с лордом Эрвином перед спектаклем либо после – как ему будет угодно.

– Вы дадите моему сыну совет о финансах?.. О, ваше величество безгранично добры! Двести шестьдесят лет назад почил последний лорд Ориджин, хоть что-то смысливший в экономике.