До того, как тело Алексаса погребли в фамильном склепе Торнори, он поразительно походил на отца. Высокий, широкоплечий, даже глаза одинаковые – пронзительно-синие, с жёлтым ободком вокруг зрачка, похожим на крохотную золотую корону. Отец носил усы и бородку, Алексас от них отказался – по мнению Джеми, зря: с усами и бородой выходил вылитый паладин со старинных гравюр. Зато младший Сэмпер уродился в мать, получив в наследство кудри, веснушки, светлые васильки в глазах и невыносимую женственность черт. Хоть рост ему достался отцовский, но эта материнская тонкая кость…

Иногда Джеми с отвращением думал, что обряди его в платье, и из него вышла бы симпатичная девочка. Тем хуже, что симпатичная.

Не считая воспоминаний брата, родителей Джеми знал только по портрету. Зато Алексас помнил и отца, и мать, и их убийцу: девушку с окровавленным мечом, не альвийку, но с альвийскими искрами в бесстрастных тёмных глазах. Он постоянно её вспоминал – чтобы не забыть до поры, когда сможет найти. Что найдёт, Алексас не сомневался: убийца могла быть только полуальвом, а таковых по Срединному разгуливало совсем немного.

Именно поэтому Алексас так стремился одолеть Герланда, а Джеми силился освоить все боевые каскады. Пусть младший Сэмпер убийцу родителей не помнил, зато прекрасно знал, кто повинен в Кровеснежной ночи – и на чьих руках в конечном счёте вся кровь, что пролилась тогда во дворце.

– Ладно. К сегодняшней ночи готов, – когда Алексас отвёл взгляд от портрета, в голосе его не было и тени сентиментальности. – А тебе пора на урок.

– Ты опять под тот балкон собрался?!

– Пристрастия друг у друга мы пока не позаимствовали. Если тебя погружение в новую книгу приводит в экстаз, мне для этого требуется погружение несколько иного рода.

Фыркнув, Джеми перехватил контроль над телом и побрёл в кабинет магистра.

Учитель дремал в кресле, окружённый книжными стеллажами, ароматом бумажной пыли и косыми тенями: они тянулись к стенам, точно хотели уползти от тёплого света в центре комнаты. Когда Джеми аккуратно затворил дверь, магистр Торнори открыл глаза – одновременно с тем, как щёлкнул замок.

– А, Джеми. – Магистр давно научился отличать ученика от его соседа по телу. Если верить Найджу, перепутать их с Алексасом было сложно; Джеми это не удивляло. – Садись.

Другое кресло само собой выдвинулось из-за письменного стола, чтобы дорогой воспитанник мог занять место напротив. Учитель для этого лишь едва пальцами шевельнул – Джеми завистливо шмыгнул носом.

Ничего, однажды и он так сможет. А пока…

– Слышал я, что вчера ты едва не лишился сознания, – сказал магистр, пока зелёные, как яблоневая кожура, глаза изучали лицо ученика. Взгляд, слишком цепкий для добродушного старика, многих заставлял робеть. Джеми и сам когда-то его побаивался, пока не понял, что эта цепкость никогда не прячет недобрый интерес; не с ним, во всяком случае. – На вашем уроке с Найджем.

Джеми понуро кивнул.

– И случилось это, когда ты дерзнул сотворить каскад Шелмори-Дэлура, твой интерес к коему я давно заметил, но настоятельно просил тебя не…

– Я бы справился! Честно! Просто это был седьмой каскад подряд, и Найдж меня уже час гонял, и…

– Я не собирался тебя журить. Давно убедился в тщетности любых попыток. – В яблоневых глазах, обрамлённых подёрнутыми сединой ресницами, мелькнула улыбка – там разглядеть её было проще, чем в бороде. – Но дабы в другой раз тебя не пришлось отпаивать зельями и срочно восстанавливать твой резерв, сегодняшний урок мы посвятим тому, как заимствовать магическую энергию извне.

Джеми заинтересованно следил, как учитель складывает ладони ковшиком, чтобы над ними вспыхнуло весёлое рыжее пламя.

– Напомни мне, – сказал магистр, – что такое магия.