|
Я вернусь, возьму ее за руку и отведу в барак. Я предупредил, как того требовал господин комендант, что если заключенному Саулу разрешено говорить, то она должна строжайшим образом соблюдать полное молчание. Если только ока заговорит, произнесет хоть полслова, ее сын будет немедленно повешен. Чтобы она поняла, что у нее нет никакой возможности обмануть меня, я сказал ей, как приказал господин комендант, что в бараке ее сына спрятан микрофон, соединенный с магнитофоном, и если она скажет сыну, кто она, мы сразу услышим это.
Курт. Молодец, Вепке. Великолепно. И что сказала заключенная Мириам? Вепке. Она ничего не сказала, господин комендант, она совсем ничего не сказала, молчала минуты три. Затем очень медленно и тихо произнесла, что согласна. Курт. А потом? Вепке. Потом все происходило так, как было условлено, в соответствии с указаниями и приказами господина коменданта. Заключенная Мириам девять раз имела половое сношение с сыном в течение примерно двух месяцев. Курт. Очень хорошо, Вепке. Значит, никак нельзя отрицать, что они были любовниками в самом полном смысле этого слова? Вепке. Нет, господин комендант, никак нельзя отрицать. Курт. И как себя вели эти заключенные во время половой близости, Вепке? Вепке. Господин комендант, видеть я не видел — барак был закрыт, и света не было, как вы приказали. Но я мог слышать, это верно. Микрофон был связан с моим бараком. Курт. И что же ты слышал? Вепке. Я мог контролировать, действительно ли заключенная не произносила ни слова. Ни разу. Курт. А он? Вепке. Заключенный Саул, напротив, говорил. Сначала мало, а потом с каждым разом все больше и больше. Курт. Что он говорил? Вепке. Ну, обычные вещи, господин комендант, какие говорят мужчины женщинам во время любви, но, господин комендант, он говорил это каким-то особым тоном и особыми словами. Курт. Каким тоном, какими словами? Вепке. Очень, просто и очень взволнованно. И слова находил тоже очень красивые. Должен сказать, что иногда казалось, будто он читает стихи, господин комендант. Курт. Только такие слова он говорил или еще что-нибудь? Вепке. Иногда заключенный, прежде чем совершить половой акт, так сказать, представлялся: говорил, как его зовут, сколько ему лет, откуда он родом, кто по профессии. В других случаях кратко говорил о своем прошлом. Особенно подчеркивал, что он актер, господин комендант. Курт. Еще? Вепке. Да, иногда, лаская заключенную Мириам, говорил: «Не хочешь сказать, кто ты, тебе приказали молчать, но я все равно вижу тебя, как видят слепые, с помощью пальцев». И потом, продолжая ласкать, описывал ее. Курт. Верно описывал? Вепке. Нет, ошибался, господин комендант, очень ошибался. С ним была немолодая женщина, а он представлял ее девушкой. Сна была худая, а ему казалась полной. Она была темноволосой, а он думал, что блондинка… Курт. И цвет волос он тоже рассчитывал различить в темноте с помощью пальцев? Вепке. Господин комендант, все это вещи, которые обычно говорят и делают любовники. Известное дело — любовь есть любовь. Курт. А что еще? Вепке. Иногда заключенный Саул сердился, упрекал заключенную, оскорблял ее. Курт. Почему? Вепке. Потому что хотел, чтобы она заговорила, а она молчала. Курт. А заключенная? Вепке. Как я уже сказал, она всегда молчала, всегда. Но по некоторым звукам я понял, что она часто плакала. Курт. А, плакала? Вепке. Да, только очень тихо. Курт. А еще какие были звуки? Вепке. Какие еще были звуки, господин комендант? Курт. Когда любовники совершают половой акт, они издают множество разных звуков, как бы это сказать, страстных — всякие вздохи, стоны, возгласы, крики, рычания. Ты слышал какие-нибудь подобные звуки? Вепке. |
