– Чаз?

– Секундочку. Я пытаюсь думать, – крикнул он в ответ.

Дуло винтовки снова вспыхнуло, и фара вдребезги разлетелась в руке Чаза. Осколки стекла и пластика, звеня, брызнули на палубу.

– Хорошо, я придумал! – яростно заорал он. – Я умственно расстроен!

– Что?

– Повод не убивать меня номер раз – то, что я болен на голову! Солнышко, мне нужна помощь!

– Ничего получше придумать не мог? – поинтересовалась Джои.

К несчастью, не мог. Чаз Перроне не мог придумать ни одной разумной причины, по которой его жена не должна вышибить ему мозги. В отчаянии он попытался сменить тему разговора:

– Где ты была последние две недели?

– Любовалась, как ты строишь из себя клоуна.

– Джои…

– Пряталась под нашей кроватью, пока ты пытался трахнуть тетку десятого размера с татуированной розой на лодыжке. Жалкое зрелище.

Чаз был унижен и уничтожен. Медея, мурлычущий рефлексолог, тоскливо вспомнил он. Он съежился при мысли о том, что Джои была свидетельницей одной из его сексуальных неудач.

Он попытался свалить вину на нее:

– Ты заставила всех нас пройти через ад. Мы устроили поминальную службу и все, что положено!

– Я тронута, – крикнула Джои. – Начинай паковать вещи в тюрьму, потому что я иду к копам и беру с собой видеокассету.

– Детка, ну пожалуйста.

– В тюрьме нет гольфа, Чаз. И шлюх-парикмахерш тоже нет.

Дождь, хлюпающий по воде, казался Чарльзу Перроне жестокими аплодисментами.

– А завещание? – Он обнаружил дрожь в своем голосе. – Оно настоящее?

– Ты, оказывается, и впрямь болен на голову, – сказала его жена.

«Вот как, – уныло подумал Чаз. – Значит, никаких тринадцати миллионов».

Внезапно ветер с холодным вздохом прекратился – пресловутое затишье перед бурей.

– Я больше ничего не понимаю, – пролепетал Чаз. – Где парень, который назначил мне встречу? Сукин сын, который затащил меня в своем чертовом каяке на съедение проклятым москитам?

– О, он рядом, Чаз, ждет, пока ты выкинешь какую-нибудь глупость.

– Так значит, ты тоже в этом замешана?

Джои улюлюкнула:

– С самого первого дня, дорогой.

– Но почему? Черт возьми, тебе же не нужны деньги!

– Дело не в деньгах, – ответила она. – Как ты можешь быть таким кретином?

Справедливый вопрос, признал Чаз. Он ошибся практически во всем – начиная с направления Гольфстрима и заканчивая Ролваагом, Редом Хаммернатом и Риккой. Возвращение покойной супруги повергло Чаза в безнадежное замешательство. Реальным казался только чемодан, где лежало полмиллиона долларов. Чаз поневоле думал о том, куда это может его завести и как долго сможет продлиться.

– Ты выбросил мои вещи! – говорила тем временем Джои. – Всю мою одежду, фотографии, книги – даже мою орхидею!

– Не все. Твои драгоценности лежат в банковском сейфе, – возразил Чаз. – Могу дать тебе ключ, если хочешь.

– Мудак!

– Что, если я скажу, что очень сожалею? Потому что я и вправду сожалею, – умолял Чаз через водное пространство между ними. – Я испоганил лучшее, что было в моей жизни, Джои. С тех пор как ты ушла, все изменилось.