Это Чарльзу Перроне польстило.

– Верно.

Тул развернул свою огромную тушу и продемонстрировал два последних пластыря на спине.

– Можь мне еще таких добыть? – спросил он.

Похоже, влажная гора плоти выбила доктора из колеи.

– Наклейки, – сказал Тул. – Лекарства.

– Я знаю, но…

– Называется «Дураджезик». Можь выписать рецепт?

– Боюсь, что нет, – сказал Чарльз Перроне.

– Очень сильно болит потому что, – объяснил Тул. – У меня, понимаешь, пуля застряла прямо в жопе – я серьезно.

Чарльз Перроне побелел и отпрянул:

– Извини. Я не выписываю рецептов.

– Погодь.

– Я не такой доктор, – Он повернулся и зашагал к дому, едва не побежал.

– Крякалка безмозглая, – проворчал Тул, – даже рецепты выписывать не умеет.

Через два дома дальше по улице вышла женщина средних лет в желтом льняном платье с двумя крошечными зверушками на поводках. Тул догадался, что это собаки, хотя раньше никогда таких не видал. Круглые морщинистые морды сплюснуты, будто псы на полном ходу влетели в цементовоз. У хозяйки лицо было довольно жуткое, блестящее и натянутое, как карнавальная маска, которая ей мала. Тул имел шанс рассмотреть хозяйку вблизи, пока та прогуливала странных псов со сплюснутыми мордами по дорожке. Женщина, видимо, не разглядела его в минивэне, поскольку равнодушно позволила своим тварям пометить правое переднее колесо автомобиля вдоль и поперек.

Тул отреагировал моментально: выбил пассажирское окно, осколками засыпав женщине сандалии. Она заблеяла от ужаса, когда он высунул голову и в самых грубых выражениях потребовал, чтобы она всё, к чертям собачьим, вытерла.

– Что? – Она отдернула псов от фургона и подхватила их на руки. – Да кто вы вообще такой, мистер?

– Сукисын, который твоих щенят через жопу надвое порвет, если не вычистишь их ссаки с мово колеса.

Он приоткрыл дверь, и женщина увидела все, что ей было нужно. Миг спустя она уже стояла на коленях и пачкой розовых бумажных платочков яростно терла мокрое колесо, а ее питомцы хныкали и тявкали рядом.

Когда она закончила, Тул сказал:

– Не слышу звинений.

Женщина злобно хмыкнула, ее щеки покраснели, но лицо так и не изменилось. Кожа от лба до подбородка была такой тугой и блестящей, что Тул задумался, не треснет ли она, как подгнившее манго.

– Пшла вон, – сказал он, и она немедленно ретировалась, шлепая сандалиями. Псы с мордами-гармошками едва за ней поспевали.

Через несколько минут вернулся доктор.

– Что ты сделал с миссис Рагузо? – вопросил он.

– Ее чертовы шавки нассали на мое колесо! – запротестовал Тул. – А я-то думал, шикарный район, типа, «высший класс». Черт, да я живу в трейлере, но мои бы псы никому бы на машину не ссали – я б не дал.

– Лучше убирайся отсюда, – сказал Чарльз Перроне. – Кармен Рагузо сейчас наверняка звонит в полицию.

– Чё это? Она первая начала.

– Ты тряс перед нею мудями! Я из гостиной видел. – Чарльз Перроне завелся будь здоров. – Я больше не хочу общаться с копами, понял? А ну вали давай, пока она не записала твой номер.

– А кто ж будет за твоим домом следить?

– Езжай себе, – сказал Чарльз Перроне, – пока не позвонит мистер Хаммернат. Он скажет, что делать дальше.

– Блин, – сказал Тул и дал задний ход.