Альбина еще раз взглянула на себя в зеркало — там стояла и кривлялась какая-то голая обезьяна.

— Это не я! — Альбина тряхнула короткой черной стрижкой и выгнулась, красиво выпятив грудь.

— Другое дело!

Из зеркала смотрела хрупкая тридцатилетняя женщина с мальчиковой фигурой и тайной в глазах.

— Это — я.

Альбина развлекалась, нажимая пульт без остановки. На экране проекционного «Панасоника» мелькали кадры, лица, дельфины, яхты, американские детишки с заученным счастьем в зрачках…

— Ой!..

Альбина перевернулась на спину, быстро села и стала щелкать в обратном направлении…

— Вот она!

Канал РТР передавал запись торжественного вручения известной лит. премии за прошедший год. Премию «Фурор» вручали последний раз, так как ее учредитель и единственный спонсор — Натан Яроцкий — был убит совсем недавно, каких-то полгода назад…

Диктор читала закадровый текст, на сцену поочередно поднимались деятели культуры, несколько писателей и одна стареющая певица, которая написала тяжеленный роман, сумела найти издателя и успешно шокировала всех, кто приобрел эту книгу, вывалив три вагона грязного белья про собственную и чужую жизнь.

— Лауреаты гребаные!

Альбина размахнулась и хрястнула пультом об пол! Если бы не толстый, в три пальца, ковер под ногами, пластик с кнопками разбился бы на все три тысячи составляющих его.

А на сцене каждому вручали по букету чайных роз и по чеку на завидную даже для Запада сумму, а в России такие деньги (Альбина сморгнула), такие деньги были бы неплохим подспорьем даже самому первому лицу в государстве, не говоря уж обо всех последних…

…Вышел, фальшиво улыбаясь, известный широкой публике сценарист, неплохо вписавшийся в новую жизнь кинодеятель, и, схватив сперва розы и затем молниеносно чек, открыл рот, рассыпаясь в благодарностях.

— Этому-то?! За что? — Альбина обожглась воздухом, который вдруг забурлил рядом с экраном. Она подошла поближе и не заметила, что наступила на пульт.

Киносценарист — известный скряга и лицемер, две жены которого умиротворенно лежали в соседних могилах на Троекуровском кладбище, — прочувствованно и элегантно произнес ироничную речь, потряс чеком на семьдесят пять тысяч долларов перед залом и легким шагом спустился на свое место в первом ряду партера.

— Ах ты, вор! — звонко выкрикнула Альбина и, схватив подушку, кинула ее в телевизор. — Ах ты!.. Сукин сын!

Слезы отчаяния брызнули из глаз и высохли… На экране стояла полная, с круглым гладким лицом и такими умными большими глазами, в которых помещалось… по галактике, ну, или по звездной системе, это точно, не меньше…

В общем, стояла женщина.

Она с достоинством взяла тяжелый букет, чек и вздохнула — было видно — счастливо:

— Я прошу прощения за то, что сегодня я, а не сто три более талантливых русских писателя получили эту премию. — Женщина поклонилась в пол, очень легко для своего богатого торса выпрямилась и продолжила: — Я говорю искренне, поверьте и простите… Ведь любая премия — это всего лишь рулетка судьбы, которая сегодня почему-то оказалась благосклонна ко мне!

— Чтоб ты сдохла! Лицемерка чертова! Не могу-у-у!.. — взвыла Альбина. — Слышать не могу-у-у! — и бросилась из квартиры.

В овальном зале отеля «Славянский круассан» продолжали чествовать и поздравлять романистку Достоевскую за ее смешной роман «Жись!».

Вручение премии Яроцкого подходило к концу.