Пожалуй, от этого блюда мужчины не так наглели… И Элла считала, что метод себя оправдал.

Хотя иного и хотелось побаловать фаршированной рыбой, пирожками размером с полмизинца или яблоками под соусом сабайон, но ей удавалось держать себя в руках. А один мужчина задержался надолго. Он был женат, но приходил регулярно, а иногда даже приглашал Эллу в какой-нибудь недорогой ресторан. Он по-своему любил ее, но был так замотан жизнью, что с него и взятки гладки. А Элла его не любила. Она была ему благодарна за то, что он есть, не испытывала отвращения, иной раз даже с нежностью думала о нем, но… Она вообще никого не любила после Витьки…

— Ладно, когда они свалят?

— Через неделю вроде.

— Подождем, что ж делать, — вздохнул Витька.

А бабушка с тетей Идой все время шептались, что-то считали на бумажках, дядя Адик эти бумажки проверял, но Элла ничего интересного тут не находила. Разве может быть что-то интересное у таких старых людей? Даже бабушкин роман с Люсиком уже не представлял интереса. То ли дело ее собственный роман с Витькой, который стал еще красивее. Волосы уже прилично отросли, он загорел дочерна, и она все время млела — либо при нем, либо в мечтах о нем. И даже вообразить не могла, что их с Витькой судьба решалась сейчас с помощью московских родственников. Она была тихо и безмятежно счастлива. И очень хороша собой. Настоящая одесская красавица! Пышная, полная жизни и любви, согретая южным солнцем и взаимной страстью. Что больше красит женщину? А она, несмотря на юный возраст, уже была женщиной, правда доверчивой, недальновидной — словом, немножко курицей.

Однажды утром бабушка сказала:

— Элка, придется тебе немного потесниться, сегодня прилетает Ия.

Ия была внучкой дяди Адика и тети Иды. Ей уже стукнуло двадцать, она успела побывать замужем и развестись. Элла ее никогда не видела, и ей было любопытно познакомиться с московской модной штучкой. Ия училась во ВГИКе на сценаристку.

— Ладно, — кивнула Элла бабушке. — Надо ее встретить?

— Конечно!

— Я одна поеду встречать?

— Если можно!

— Без проблем! — обрадовалась Элла. — А она надолго?

— Посмотрим, может, поживет у нас недели две, у нее каникулы, ей надо хорошенько отдохнуть.

— А дядя Адик и тетя Ида тоже останутся?

Бабушка посмотрела на нее каким-то странным взглядом и покачала головой:

— Нет, они в воскресенье уедут, как и собирались.

Элла облегченно вздохнула. Одна Ия ничему не помешает.

Ия оказалась высокой, спортивной девушкой, не слишком красивой, но вполне стильной, а главное — свойской.

— Привет, Элла! Ух, какая ты красивая! Давай дружить?

— Давай! — польщенно воскликнула Элла.

— Покажешь мне город?

— Конечно!

Элла обрадовалась, потому что Витька уехал на несколько дней к бабке в Овидиополь. Он звал ее с собой, но она же не могла. Да и потом, разве сравнишь овидиопольскую бабку с московской киносценаристкой, хоть и будущей? Он не обиделся, а, как показалось Элле, даже вздохнул с облегчением, и она поняла это так: он боялся, что Элла станет расспрашивать бабку о кольце. Он все-таки заставил Эллу принять этот дар, но носить его она боялась.

Они с Ией целыми днями гуляли по городу, валялись на пляже, катались на катере — это им устроил Люсик. Ия всем восторгалась и с наслаждением пробовала одесские яства, упоенно закатывая глаза: «Ой, тетя Женя, ничего вкуснее не ела!» — и рассказывала о Москве.