— Какая?

— Мол, Дубов грозился, что прикроет какую-то лавочку.

— Ну и что? Мало ли, что он там брякнул. У него работа такая, всякие сомнительные “лавочки” прикрывать.

— Глеб Львович слов на ветер никогда не бросал. Похоже, что мы о нем многого еще не знаем. О его последних днях жизни нам могут расскажут его личные вещи.

— Что ты там найти хочешь? Там уже все осмотрели. Вот протокол осмотра… — Горохов развернул папку дела и, поплевав на пальцы, отлистал на нужную страницу.

— Сам пока не знаю, что искать, но проверить надо. Чтобы душа спокойна была…

— Хорошо, — Горохов задумчиво барабанил пальцами по столу. — Но сам понимаешь, санкцию прокурора получить — это не пряник слопать. Процесс не быстрый. Это по неотложным делам все просто и в дежурные сутки. А тут надо будет ему все обосновать, расписать, так сказать… Слушай, Андрей Григорьевич, может, сам как-нибудь попробуешь? А? Без постановления? Смекалку прояви. Тебе не привыкать…

Зная всю нелюбовь Горохова к действиям без санкции, я, честно сказать, удивился, но виду не подал. Никита Егорович, в общем-то, меж двух огней тут оказывался, это понять легко.

— Это можно, – кивнул я… Только я с собой Каткова возьму. Разрешите?

— Зачем? — поморщился Горохов. — Из него переговорщик, как из бегемота танцор.

— Между прочим, — вмешался Алексей, раздувая щеки, — я в школьные годы танцами занимался. И очень даже неплохо получалось.

— Да, верю я, Леша, — отмахнулся Горохов. — Специалист ты отличный. Но каждый должен заниматься своим делом.

— Я как спеца его и возьму, — продолжал я убеждать следователя. — Алексей наблюдательный и скрупулезный. Он в мелочах целое замечает. Пригодится мне, как криминалист.

— Ясно, — Горохов кивнул. — Давайте только без лишнего шума там… Не опрофаньтесь опять. Договорились?

— Мне с вами можно? — встрепенулся Погодин.

— Лиду ищи, — распорядился я вместо Горохова. — Подруг, место жительства, родственников проверь.

— Ладно, — Погодин посмотрел на следователя — тот молчаливо поддержал мое решение.

Федя вздохнул и сел за печатную машинку – набивать ориентировку на Лиду.

***

Дверь нам открыла полная женщина с тугим узлом волос на голове и двумя дольками огурца под глазами.

— Здравствуйте, Елена Васильевна, — я показал удостоверение. — Мы расследуем гибель вашего супруга. Разрешите осмотреть его личные вещи? Это очень важно для дела.

— Вещи? — дама вскинула на нас неестественно тонкие дуги выщипанных бровей. — Какие вещи?

— Бумаги, документы, записи. Все то, что может пролить свет на обстоятельства преступления.

— Так смотрели уже… приходили.

— Понимаю, но это были не мы. Как говорится, одна голова хорошо, а с другой мы пришли.

— Ну проходите.

Дубова нехотя посторонилась, пропуская нас внутрь. Квартира оказалась аскетичной, и шиком от нее совсем не веяло. Нас встретил жирный кот неброской темной масти, что-то вроде песка с перегноем. Усы до пола и пузо по паркету. Он радостно потерся сначала о мою ногу, потом о Каткова.

— Барсик, — шикнула на него тетя командным голосом. — Брысь отсюда!

Откуда-то из комнаты доносилась задорная песня: “Барабан был плох, барабанщик – бог”. Трауром совсем не пахло.

— Вот кабинет Глеба, — его супруга указала нам на приоткрытую дверь. — Я вас оставлю, мне надо с лицом закончить.

— Да, конечно, спасибо, — обрадовался я, что так все просто получилось, без шума и пыли.