— Знает, но о том, что по его душу приехала группа Горохова из Москвы — вряд ли догадывается. А с местными он будет более откровенно в кошки-мышки играть. Судя по всему, он их ни во что не ставит и не считает за равных себе соперников. Надеется легко обыграть, понимаете.

Шеф задумался, прокашлялся в кулак и кивнул:

— Ладно, давайте, только аккуратно. И Погодина с собой возьмите на всякий случай. Только пусть вооружится. А то, помню, были казусы…

— Да он мясокомбинат вместе с ОБХСС-никами на уши ставит, — отмахнулся я. — Долго его ждать придется. Мы время терять не будем. Справимся.

* * *

Наша служебная «Волга» въехала в массив частного сектора (местные называли его “урочище Листвянка»), в котором, по данным местной милиции, проживал Сапожников. Где-то здесь же неподалеку стоял дом Лёни Юрченко. Только теперь он нескоро в него вернется. Останки его сына выкопали и отправили на экспертизу. Его супруга Антонина так и не дала показаний против мужа, хотя, по нашим прикидкам, прекрасно знала о его злодеянии. При таком раскладе ей грозило привлечение к уголовной ответственности за сокрытие преступления. Но у следствия были сомнения в ее адекватности. Огурцов направил женщину на судебно-психиатрическую экспертизу в областное бюро. Сказал, что, скорее всего, там признают ее невменяемой и освободят от уголовного преследования.

— Странный поселок, — Света с интересом разглядывала старые, почерневшие бревенчатые дома, многие из которых вросли в землю, вероятно, еще с довоенных времен. — Такое ощущение, что здесь проживают все убийцы детей. Коммунной.

— Детей убили не так уж и много, — успокоил я ее. — Пока только два трупа у нас, надеюсь, что на этом все.

— Мне бы твою уверенность, Андрей, — вздохнула девушка. — Чутье психолога мне подсказывает, что это только начало…

Про предчувствия думать не хотелось. Я остановился перед несуразным домишкой, больше похожим на гигантскую собачью будку, сколоченную из досок, кусков фанеры и обшитую местами потрескавшимся рубероидом.

— Приехали, — сказал я. — Заречная, тринадцать. Адрес этот должен быть.

— Будто не дом вовсе, а сарай какой-то, — поморщилась Света и передернула плечами. — И номера дома нет.

Она явно не горела желанием заходить внутрь такого сомнительного «курятника», еще были живы воспоминания о мерзком жилище Юрченко. Что ждало здесь, можно было только гадать.

— Вот тот дом одиннадцатый, а следующий — пятнадцатый. Значит, это точно он. Если хочешь, можешь меня в машине подождать, — предложил я, уловив ее нерешительность.

— Ну уж нет… — замотала она головой, разбрасывая сверкающие пряди по плечам. — Привыкла я в уютных кабинетах работать, пора спускаться на «землю».

— Да я и без девочек справлюсь. Все нормально.

Я так ее отговаривал, будто не сам только что убеждал Горохова, что мы вдвоем прекрасно справился. Но Психологиня с обстановкой действительно резко контрастировала.

— Я не девочка, а капитан милиции, — улыбнулась она. — Пошли уже.

Вместо забора — частокол из горбыля с червоточинами. В одном месте столб подгнил и накренился. Упасть ему не давали соседние столбики, что вцепились в калеку-собрата изогнутыми от времени деревянными прожилинами.

Дверь хибары оказалась на замке. Навесной, с массивной ржавой дужкой, он висел на хлипких рыжих петлях-проушинах.

— Какой смысл ставить такой здоровый замок на неухоженную фанерную дверь? — хмыкнул я. — Ее пни, она и развалится.

— Не надо пинать мою дверь, — раздался сзади чей-то голос. — Вы, извиняюсь, кто такие будете?

Со стороны куцего огородика к нам подошел неожиданно интеллигентного вида дядя.