Переодевшись, расположилась в комнате на кровати, анализируя события сегодняшнего дня. Если посмотреть на наши групповые тренировки со стороны, то получалось, что меня либо не берут в расчет, и стараются спрятать за спинами, либо боятся ненароком мне навредить. Это, конечно, объяснимо, мужчины привыкли защищать женщин, и для мужчин моей группы я такая же женщина, как и все. Но мне от такой заботы только хуже — я не могу всё время так тренироваться, в ущерб себе. Что же делать? Еще помаявшись с полчаса, решила позвонить единственной женщине, которая знает мою ситуацию не понаслышке.

— Мам, привет! — улыбнулась я, удобно расположившись на диванчике в гостиной.

— Привет, Ариша. Ну что, как тебя встретила группа? — мама стояла на кухне, расположив инфон напротив себя и энергично что-то нарезала. Скорее всего ужин готовит папе.

— Хорошо встретила. Удивились, конечно, но в остальном нормально. Знаешь, я хотела у тебя спросить… — мама бросила на меня заинтересованный взгляд. — В твоей группе было место, скажем так, гиперзащите тебя как женщины?

Мама немного задумалась:

— Знаешь… — протянула она, вглядываясь куда-то вдаль, — я бы не сказала, что она была, она есть. Да, меня практически всегда пытаются спрятать за спины, и, если бы не должность БЕ, я бы вообще таскалась с ними как балласт. Мой нейр меня очень выручает в этом плане, и группа как бы перекладывает часть забот по моей защите на него. Они, конечно, мне об этом не говорят, но я же вижу. У тебя не просто так созрел такой вопрос? — мама улыбнулась, мягко глядя на меня с экрана инфона.

— Конечно, не просто так, — вздохнула я. — У меня нейра нет, и они действительно таскали меня на тренировке как балласт. Я видела только их спины и больше ничего. Возможно, это только первый день, но не знаю. Началось всё с энерготренировки, на которой мне отводилась роль «рюкзака». Потом на физподготовке они решили, что мне во что бы то ни стало нужна их помощь. А на самообороне они не смогли стоять со мной в паре — настолько боялись сделать мне больно. Не удивлюсь, если при групповой тренировке по стрельбе, они будут сначала сбивать мои мишени, а потом уже свои.

Мама рассмеялась, выслушивая мои претензии и жалобы.

— И я не знаю что мне делать. Не могу же я так и дальше тренироваться. Пока плодотворно прошли только одиночные тренировки. — Я встала, и начала нервно расхаживать по комнате. — Но ведь мне нужно учиться работать в команде. Они-то это умеют, искусно передавая меня под охрану друг друга, но мне ведь не это нужно!

— Аринка, сегодня всего лишь первый день. Дай им привыкнуть. Возможно, когда они узнают тебя поближе и поймут, что ты и сама можешь за себя постоять, то эта проблема исчезнет сама собой.

Я ненадолго задумалась. Может быть мама права. Один день еще не повод паниковать.

— Дай им время, неделю или две, — продолжила мама.

— Хорошо, — я тряхнула головой, усаживаясь снова на диван, — я постараюсь. А где Кхал?

— Дрыхнет без зазрения совести на крыльце. Лежит на своем любимом солнечном пятачке и даже похрапывает периодически. — «Это да, он может» — мысленно улыбнулась я. — А вообще он скучает по тебе. Сегодня с утра в управлении искал тебя, даже в комнату твою порывался.

— Я тоже по нему скучаю. На выходных Лекс сказал заберет меня…

Еще немного поболтав, увы, так и не дождалась папу, отключилась. От нечего делать созвонилась с сестрами, незаметно за всеми разговорами и скоротала вечер. Засыпала почему-то с мыслями о тренировках и теплых объятиях капитана Брайта.