Теперь же, сам не отдавая себе отчета в таинственной перемене, которая с ним произошла, он инстинктивно чувствовал, что печаль, так долго лелеянная в его сердце, утихает и грозит совершенно исчезнуть, уступая место тихой мечтательной меланхолии. Но это новое душевное состояние, переживаемое графом, должно было уступить место другому, более живому и сильному чувству, уже успевшему пустить глубокие корни в душе нашего героя и безраздельно овладевшему всем его существом раньше, чем он приготовился побороть его и вырвать из своего сердца.

Этим новым чувством была любовь. Страсть не знает предела и не слушает никаких указаний разума, иначе ее нельзя было бы назвать страстью.

Дон Луи любил Анжелу. Он любил ее безумно и страстно, как может любить лишь человек, стоящий на границе молодости и зрелых лет. Он любил ее и в то же время ненавидел. Он сердился на эту новую любовь, заставляющую его забыть о старой и доказывающую, что сердце человека лишь засыпает на некоторое время, но никогда не умирает.

Анжела взяла над ним особенно сильную власть наверное потому, что была прямой противоположностью с предметом первой любви графа — доньей Росарией, нежным созданием, похожим на ангела.

Величественно строгая красота Анжелы, ее пылкий, страстный характер — все в ней пленяло графа. Он сердился на себя за ту власть, которую невольно допустил над собой, упрекал себя за недостойную слабость, которая заставила забыть о прежних его намерениях и пробудила в нем жажду жизни.

Луи не был исключением из рода человеческого. Все люди более или менее одинаковы. Когда в их душу проникает радость или печаль, они свыкаются с постоянным развитием этого чувства, оно становится частью их существа, и они прячутся за ним, как за недоступной цитаделью. Когда же здание, на постройку которого затрачено столько сил, неожиданно рушится, они начинают сердиться на себя за то, что не сумели его защитить, и считают это внутреннее крушение следствием какой-нибудь внешней причины, а та порой совершенно не при чем.

Луи задумался, голова его склонилась на грудь. Он все больше и больше уходил в свои грезы. Внезапно граф поднял голову и посмотрел на Анжелу. И в этом взгляде сразу отразились все его чувства.

Молодая девушка опустила голову и закрыла лицо руками, по ее тонким пальцам медленно струились слезы, похожие на жемчужины. Она плакала совершенно беззвучно, только грудь ее судорожно вздрагивала.

Граф побледнел; он вскочил со своего места и бросился к Анжеле. При этом порывистом движении она отняла руки от лица и посмотрела на Луи с таким выражением горячей любви, что граф задрожал от счастья и упал перед ней на колени.

— О-о! Я люблю тебя, — задыхаясь проговорил он. Девушка нежно смотрела на возлюбленного.

Вдруг она бросилась ему на руки, спрятала лицо на его плече и зарыдала. Граф, не зная, чем объяснить такое состояние, растерялся. Он усадил Анжелу в кресло, сел рядом и взял ее за руку.

— Зачем эти слезы? — нежно спросил он. — Расскажите мне, что случилось.

— Я уже не плачу, — сказала Анжела, силясь улыбнуться сквозь слезы.

— Дитя мое, вы от меня что-то скрываете, у вас есть какая-то тайна.

— Тайна — это тайна моей любви. Ведь я почти не говорила вам о своей любви.

— Увы, я тоже вас люблю, — печально проговорил он, — но эта любовь внушает мне какой-то страх.

— Отчего же? Ведь вы меня любите?

— Да, я вас очень люблю, ради вас, ради вашей любви я готов пожертвовать всем…

— И что же? — спросила она.

— Увы, надо мной тяготеет проклятие. Любовь несет мне гибель, я это чувствую.

— Разве есть большее счастье, чем умереть за того, кого любишь?

— Но ведь я изгнанник, разбойник, лишенный покровительства закона.