Если тем, кто выманил ее посреди ночи был эта задница Мирнин, то он поплатиться за это. Достаточно ужасно уже то, что, когда она бывала в его лаборатории, он вел себя, словно она его собственность. Но прийти сюда, в наш дом, и увести мою девочку в кромешную тьму, по кто его знает каким безумным причинам — он просто так не отделается.

Она не воспринимала его в этом смысле, но Мирнин по-прежнему был парнем. Старым, одиноким парнем. Я видел, как он смотрел на нее, и, возможно, это была просто симпатия, а возможно, это было что-то другое — по правде говоря, время от времени я думал об этом, о нем и ней. Иногда мне хотелось обернуть руки вокруг его шеи, но я сдерживал себя. Пока что. Я не думаю, что Клер вообще догадывалась о том, что Мирнин что-то чувствовал к ней.

Ради Клер я скрывал многое из того, что я чувствовал к ее боссу, но в последнее время чувства начали просачиваться понемногу.

И Мирнину я тоже не особо нравился — я видел это в его глазах, особенно, когда он нашел нас вместе в его лаборатории. Мирнин был территориальным, как и я. Клер это не нравилось, но это был неоспоримый факт.

И если Мирнин увел ее куда-то, с моей территории… если он сделал что-нибудь с ней… Ну.

Я собираюсь пролить кровь одного сумасшедшего вампира. Может, много крови.

Я сидел в темноте и смотрел на эту лестницу долгое, долгое время, прежде чем вернулся в свою комнату, обратно нацепил наушники, включил телевизор на каком-то безмозглом мерцающем канале, и отключился, потому что больше нечего было делать прямо сейчас.

Когда я снова открыл глаза, мне почудился сон, будто девушка сидит на моей кровати.

Я знал, что это сон, потому что я не испытал чувства тревоги, увидев ее. Это было так, словно она должна была быть там, так что не было никаких причин пугаться или думать, что это было странно. Она была красива, но, в целом, отличалась от Клер: длинные светлые волосы, струящиеся густыми волнами вокруг ее лица в форме сердца, и дальше вниз по ее спине.

Маленькая, но с ярко выраженным характером. Ее улыбка была похожа на восход солнца, а глаза — цвета летнего неба. И, ну да, хорошо, я проверил ее. Она стоила проверки — изгибы, приятные, во всех нужных местах. Не модельная худоба, а реально сексуальная девушка.

После нескольких секунд восхищения всеми этими пышностями мне пришло в голову, что я не должен чувствовать это по отношению к вампиру. Потому что она была вампиршей, конечно же. На сто процентов. Вы думаете, что если я совсем недавно хотел швырнуть парочку вампиров в стену, в том числе и моего лучшего друга, то я бы чувствовал то же самое и к ней, но… этого не было. Она мне понравилась просто так И я вроде бы узнал ее в каком-то смысле. Словно я видел ее раньше и знал ее раньше. Но я не чувствовал принуждения к этому.

— Ты был великолепен сегодня, — сказала она. Даже голос ее звучал, словно сон, как те голоса, что вы слышите в шепоте, оставляя после себя теплое и приятное ощущение, когда вы просыпаетесь. — Василий был удивлен, знаешь ли. К нему никогда не прикасался человек в сражении, не говоря уже о том, чтобы уложить его на ковер. Я думаю, что он был поражен настолько же, насколько и недоволен.

— Спасибо, — сказал я. Я улыбался, глядя на нее, и это было хорошо. — Это было здорово — опрокинуть его.

— На это было приятно смотреть. Ты такой… крепкий. — Она посмотрела на меня сквозь опущенные ресницы, и мое сердце чуть не остановилось. В ней просто ощущалось какое-то присутствие и сила. Как во сне. Она была сном, конечно. Она должна была быть. Каждые несколько минут, по телевизору прокручивали одну из тех секс реклам.