Я взял одну из шашек, а ребята, сидя в окопе, натянули веревку и подняли привязанный к ней камень. Положив на первый камень шашку, я бросился со всех ног к окопу, ребята отпустили веревку, и камень свалился на шашку.

Ничего не произошло.

Для верности мы натянули веревку и ударили камнем по шашке еще раза три, но взрыва не было.

Той ночью мы что только не делали с шашками! Мы лили на них кислоту, которая просто стекала с них. Мы пробовали просверлить шашки и загубили два хороших сверла. Мы пробовали распилить одну и начисто стесали о шашку все зубья пилы. Мы попросили Блина сварить шашку, но он отказался.

— Я не пущу вас с этой дрянью в камбуз, — сказал он. — А если вы вломитесь ко мне, то потом можете готовить себе сами.

— Ладно, Блин, — сказал я. — Эту штуку, наверно, нельзя будет есть, если даже ее приготовишь ты.

Мы сидели за столом, посередине которого были свалены шашки, и разговаривали. Док принес бутылку, и мы сделали по нескольку глотков. Док, должно быть, очень огорчился тем, что ему пришлось поделиться с нами своим напитком.

— Если рассудить здраво, — сказал Фрост, — то шашки эти на что-то годятся. Раз для них построили такое дорогое здание, то и на них ухлопали целое состояние.

— А может, там не только шашки, — предположил Хэч. — Мы осмотрели только часть первого этажа. Там может оказаться уйма всяких других вещей. И на других этажах тоже. Интересно, сколько там всего этажей?

— Бог их знает, — сказал Фрост. — С земли не видно верха здания. Оно просто теряется в высоте.

— Вы заметили, из чего оно сделано? — спросил Док.

— Из камня, — сказал Хэч.

— Я тоже так думал, — сказал Док. — А оказалось, что не из камня. Вы помните те холмы — жилые дома, на которые мы наткнулись на Сууде, где живут цивилизованные насекомые?

Разумеется, мы все помнили их. Мы потратили много дней, пытаясь вломиться в них, потому что нашли у входа в один дом нефритовые фигурки, и думали, что внутри их, наверно, видимо-невидимо. За такие штуковины платят большие деньги. Люди на цивилизованных планетах с ума сходят по произведениям незнакомых культур, а тот нефрит был наверняка им не знаком.

Что мы только не делали, а внутрь нам забраться не удалось. Те «насекомые», видно, знали, что нам до них не добраться, и занимались своим делом, не обращая на нас никакого внимания. Это нас особенно бесило.

Мне пришло в голову, что такой материал как нельзя лучше подошел бы для строительства сооружения, подобного нашей силосной башне. Можно строить его каким угодно большим и высоким: чем сильнее давление на нижние этажи здания, тем они становятся прочнее.

— Это значит, — сказал я, — что зданию гораздо больше лет, чем кажется. Может, эта силосная башня стоит уже миллион лет или больше.

— Если она такая старая, — сказал Хэч, — то она набита всякой всячиной. За миллион лет в нее можно было упрятать немало добычи.

Док и Фрост поплелись спать, а мы с Хэчем продолжали рассматривать шашки.

Я стал думать, почему Док всегда говорит, что мы всего-навсего шайка головорезов. Может, он прав? Но сколько я ни думал, сколько ни крутил и так и эдак, а с Доком согласиться не мог. Мы охотимся не за золотом, рабами или мехами, мы берем, что попадается. Иногда мы возвращаемся с пустыми руками, а иной раз — с трофеями. В конце концов так на так и выходит — получается что-то вроде среднего жалованья. Но мы продолжаем уходить в набеги, надеясь на счастливый случай, который сделает нас миллиардерами.

Такой случай еще не подворачивался, да, наверно, никогда и не подвернется.