Сегодня артанин дрался отчаянно, а когда Ратша навалился и прижал к земле, он ухитрился вытащить из-за пояса нож, Ратша успел перехватить за кисть, сжал, артанин захрипел, дернулся и навалился грудью на острие.

    – Не взять… – прохрипел он люто, – подлым грязным свиньям… вольного сына…

    – Дурак, – сказал Ратша с сердцем.

    – Не быть артанину… рабом… – прошептал тот.

    Ратша оставил его, поднялся, лицо хмурое, огляделся. Артанин смотрел победно, молодой и красивый, с хорошим размахом плеч, бронзовотелый, лицо быстро бледнело, изо рта широкой струйкой хлынула кровь. Он силился сказать еще что-то, но дернулся и застыл, глаза смотрели в небо, коричневые, как поспевшие желуди.

    Иггельд суетливо вытянул голову, даже привстал на цыпочки.

    – Сюда скачут, – напомнил он тревожно. – Справа… и тот, что слева! Что будем делать?

    Ратша сказал зло:

    – Нам нужен пленник!.. Князь Брун велел дознаться: думают ли артане останавливаться? Чего хотят? О чем говорят рядовые артане?

    – Понятно, – торопливо сказал Иггельд. – Черныш!.. Охраняй!.. Понял? Охраняй!

    Дракон завизжал от счастья, сейчас он покажет, как любит своего папочку, и сделает все, чтобы тот его похвалил, вскочил и сам понесся на ближайшего всадника. Тот не успел уклониться, Черныш ударил всем телом, конь с поросячьим визгом опрокинулся на спину, всадник вылетел из седла, а Черныш подпрыгнул, в воздухе растопырил крылья, Иггельд не поверил глазам, когда Черныш просто на месте сделал невероятнейший поворот, почти кувырок, и в три могучих рывка крыльями, от которых на земле началась буря, оказался над тем героем, что со вскинутым топором в руке мчался с другой стороны.

    На этого Черныш просто обрушился сверху. Никто даже не вскрикнул, только жутко затрещали кости. Иггельд и Ратша бегом оказались над артанином, которого Черныш выбил из седла, тот лежал на спине, раскинув руки, веки опущены, красные ссадины на щеке, плече, содрана кожа с локтя.

    – Жив, – определил Ратша. – Повезло!

    Он быстро и жестко связал артанину руки и ноги, тот медленно приходил в себя, дернулся, открыл глаза. Иггельд сказал торопливо:

    – Ратша, сюда скачут еще!.. Заканчивай!

    – Зови свою жабу с крыльями, – велел Ратша.

    – Черныш! Ко мне!

    Дракон тут же оставил расплющенные жертвы, в два прыжка оказался перед Иггельдом. Глаза с любовью и обожанием уставились в лицо папочки. Хвост усердно молотил по земле, оставляя глубокие вмятины.

    – Молодец, – похвалил Иггельд. – Очень хорошо! Я тебя люблю… Нет-нет, сиди!.. Перестать лизаться. А теперь лежать!

    Они быстро затащили связанного пленника на спину, Иггельд сказал торопливо:

    – Взлет!..

    Ратша проворчал:

    – Мы бы и этих так же просто… А твоя жаба так и вовсе разгонит целое войско.

    – А что толку? – спросил Иггельд тоскливо.

    – Врага надо бить везде, – сообщил Ратша. – Не знал?

    – Все равно всех не перебьем, – ответил Иггельд хмуро. – Они же идут широким потоком. Отвезем этого к князю, а тот пусть думает, как воевать…

    Черныш в два прыжка оторвался от земли, могучие крылья широкими толчками подбрасывали к небу, земля уходила вниз, проваливалась.