|
Бычка в один удар валил. А как окурки смешно глотал… – Лобан, Халупа, отставить болтовню, – зарычал Карапуз. – Ну-ко, эту дрянь к свету, да свяжите его, коли жив! – Баба это, – ахнули солдаты. – Здорово Окурок ее прихватил, господин полковник! Еще немного – издохла бы! Не, ты глянь, что за пасть, она ж башку Окурку прогрызла и мозги выпила! – Живей вяжите, матерь вашу! – Карапуз с тревогой посматривал на когти пленницы. Удивительно живучая тварь уже начала приходить в себя, ее длинные конечности подрагивали, под темно-серой кожей вспухали вены, из закатившихся крохотных глазок стекал гной. Чингисы притащили вторую сеть, особую, в лоскутках, шустро загнули Стражнице конечности за спину, на голову накинули мешок. Размерами она не превосходила крупного мужчину, но никто из рослых гвардейцев не сумел бы нанести ощутимый вред лысому псу, одетому в броню. Стражница же убила собаку-мутанта за несколько секунд. Зажгли еще три факела. Качалыцик и брат Цырен в один голос утверждали, что опасности рядом нет. Уцелевшие Стражи, сколько бы их ни было, попрятались глубоко в норы. Возле жидкого зеркала полковник оставил четверых, с летуном и оружием наготове. – Она вылезла оттуда, – фон Богль уверенно показал в узкую щель, почти скрытую завесой паутины и сизого лишая. – Мой президент, мне кажется, это весьма похоже на… храм. Германец был прав. Спустившись по узкой лесенке, экспедиция очутилась в сводчатом, пятиугольном зале, чем-то напоминавшем святилище. Пока гвардейцы, пыхтя, связывали полузадушенного Стража, Артура отыскал Орландо. – Это капище, – зашептал он возбужденно, подняв над головой сразу два чадящих факела. – Вы представляете, куда мы попали? Это языческое капище. Я даже не уверен, что это славяне. О нет, я совсем не уверен! Возможно, этим коридорам двадцать, а то и сорок тысяч лет… О боже, как воняет… От дыма все кашляли и задыхались. Превозмогая резь и слезы, Коваль неторопливо обошел по периметру диковинное пятиугольное помещение. Гладкие стены были покрыты закопченными рисунками и сложным руническим письмом. Кое-где из трещин торчали позеленевшие железные костыли и крюки, наводившие на разные неприятные мысли. По центру потолка имелось круглое отверстие и несколько крошечных ниш по периметру, куда не мог достать самый высокий из солдат. По своему опыту погружения в подземелья Артур мог предположить самое разное назначение этих дыр. От забитой мусором вентиляции до норок убийственно опасных рептилий. Однако Качалыцик Кристиан лишь равнодушно оглядел потолок, сплюнул и вернулся к Стражнице. Это означало, что ядовитых монстриков поблизости нет. – Сюда концы давай, руки береги! – Гвардейцы пыхтели вокруг могучей пленницы. – Внахлест давай, узлом! Коваль давно уже насмотрелся на страдальцев, искореженных радиацией и химией, и подземный храм был ему гораздо интереснее. Размытые изображения Шестокрыла повторялись еще трижды, перемежались грубыми личинами старцев, грудастых старух и невиданных зверей. Звери напоминали грифонов и сфинксов, но весьма отличались «в худшую сторону». Древние резчики и художники не слишком заботились о соблюдении пропорций. Когда-то крюки, торчавшие из стен, могли использоваться для страшных ритуалов. Сегодня Стражи сушили на них веники, корешки, трупики крыс и других грызунов… Путь вниз завершился. Ниже лестницы не вели, имелись только три колодца без признаков воды и пять радиальных узких коридоров. Все они заканчивались тупиками, в тупиках, в нишах виднелись остатки грубых жаровен, которыми никто давно не пользовался. В одном из колодцев нашли двух старых, еще живых самок-Стражниц и мертвого самца. Этот был взрослым и умер давно. Кристиан и Цырен в один голос утверждали, что колодцы внизу завалены камнями. |
