Ковтун заворочался на диване.

— Значит, давай начистоту. Что у тебя там имеется? — министр вдруг перешел на строгий, не подразумевающий двусмысленности тон.

«Что ж, хочешь начистоту, будет тебе начистоту!» — решил Артем.

— Егор Кузьмич, мне кажется, что смерть отца не случайна.

— Как это? — опешил «медведь» и обвел глазами кабинет, как будто стены и мебель имели уши.

— Не знаю! Но цепь событий выстраивается нехорошая… — покачал головой Артем. — Сначала — эта странная гибель отца. Потом под предлогом ремонта отключают все коммуникации. Энергоснабжение, вода, тепло. Даже лифт! Жэк на все вопросы отводит глаза. Старика-соседа за долги жэку судебные приставы выселяют под покровом ночи, как в тридцать седьмом.

— Ого! — подивился Ковтун. — Им что, дня не хватило? Ну-ну, что дальше?

Артем, вспоминая вчерашнее, заиграл желваками.

— Дальше — больше, как говорится. Я возвращаюсь домой, а наша квартира занята.

Ковтун почесал затылок:

— Ни хрена себе.

Его, прямо санкционирующего застройку, а значит, и подобные выселения — только по закону, — явно озадачили слова Артема. Он уже не торопился его выпихнуть из кабинета. Теперь можно было излагать и свои доводы. И Артем не стал напрасно терять время.

— Но и это еще не все. Поменяли замки. Кое-как с участковым я в квартиру зашел.

— О! Уже легче. Этих — взашей! Пинка дал им?

— Нет. Оставил.

Ковтун замер и вдруг перешел на украинский:

— Чего??? Да ты что? Сказився?

Артем покачал головой:

— Судите сами, Егор Кузьмич, молодые родители и ребенок полуторагодовалый. Ну куда я их «взашей»? — Павлов вздохнул и сделал глоток воды. — А уж когда я их бумаги посмотрел, то сразу понял, что этих бедолаг просто провели. Собрали с таких, как они, по полтиннику баксов. Пообещали дом через год и теперь маринуют. Бумаги негодные. По ним ничего и потребовать нельзя. Но я кое-что придумал. Поэтому к вам и пришел.

— Ага. Только сперва в суд сбегал. Так?

Сцепивший толстые руки на огромном животе министр уже понял, зачем к нему пришли.

— Не буду отрицать, — подтвердил Артем. — Сбегал. Даже иск уже сдал. А вам принес определение суда. Министерство выступит третьей стороной.

В кабинете повисла глухая многозначительная тишина.

— Ну… положим, с твоими подселенцами вопрос мы решим, — неспешно, обстоятельно проронил Ковтун. — Напишешь мне их данные. Погляжу, что есть в резерве. Дадим как пострадавшим от аварии однокомнатную квартиру в Жгутове. Есть там у меня один резервный дом для самых настырных…

«Есть!» — мысленно отсалютовал Артем. Но министр еще не закончил:

— А что касается остального… то за тебя я спокоен; ты мальчик большой и сам за себя постоишь. Старик-сосед сам виноват, за коммунальные услуги только в доме престарелых не платят… а вот по Андрею Андреичу… Что следователь-то говорит?

Артем язвительно усмехнулся:

— Следователь ссылается на заключение экспертизы, а в заключении написано, что считать смерть насильственной оснований нет. То есть и дело возбуждать оснований нет.

Ковтун недобро хмыкнул.

— Такие вещи спускать нельзя. Пожалуй, я сам с генеральным прокурором переговорю. Пусть, как положено, заведут дело и, как положено, расследуют.

Ковтун поднялся с дивана, и стало ясно, что разговор окончен. Артем тоже встал, оба двинулись к выходу, и на пороге Ковтун вновь крепко обнял его.