Сержант застонал и показал подчиненному кулак. Тот понял и исчез.

— Горит… Любопытно! Про красный луч писали в старых хрониках, — задумчиво проговорил доктор. — Если так, значит, землетрясение действительно разрушило стену. Синьор сержант, а почему это приказано скрывать?

Никола Ларуссо пожал крепкими плечами.

— А мне откуда знать? Велено пресекать и не распространять. Кажется мне, доктор, что синьоры из Рима первые хотят пещеру осмотреть. А то получится, что все сливки, уж извините, синьоры, иностранцам достанутся.

— Но подниматься нам прямо не запретили, — рассудил Отто Ган.

— А мы и не будем подниматься, — подхватил неунывающий Хинтерштойсер. — Мы тренировку проведем.

Курц согласно кивнул.

— Завтра с утра. Там ничего сложного. Всего один подъем, обычное положилово, грести не придется. Мы с Андреасом сбегаем, поглядим, какие там хапалы и какие мизера. Наметим точки страховки, крюки вобьем. И насчет веревки прикинем, вдруг там жумарить надо? А потом вернемся, отдохнем и вместе замочалим.

— Да, ерунда, это не по отрицательной сыпухе дюльферять, — махнул рукой Андреас.

Все с уважением поглядели на специалистов. Доктор взял рюмку, остальные охотно последовали его примеру.

— А можно мы тост скажем? — спросил Хинтерштойсер.

Никто не возразил. Скалолаз, внезапно став серьезным, поднял к небу кулак.

— За трех прекрасных дам. За Гору! За Удачу…

— …И за ту, что каждого из нас ждет дома! — подхватил Курц.

Уолтер сделал шаг, другой, притопнул левой, затем правой.

— Подпрыгните, — посоветовал доктор Ган.

Подпрыгнул, потом еще раз.

— Годится. А то я боялся, что великоваты.

Горные ботинки — самое сложное в экипировке. Старая, времен службы в Техасе, гимнастерка и брюки, тоже армейские, пилотка со снятой эмблемой. Со стороны — дезертир дезертиром.

— Запечатлеть? — доктор кивнул на фотоаппарат.

— Конечно! — спохватился молодой человек. — А то еще не поверят.

Пленку он зарядил в Нью-Йорке, но снимать пока что было нечего. На борту «Олимпии» он бы, конечно, развернулся, но аппарат пришлось сдать в багаж вместе с прочим «железом».

— Улыбочку! — Отто прицелился… Щелчок!

Снято.

Андреас и Тони ушли на гору сразу после завтрака. Доктор и американец, оставшись в резерве, принялись не спеша готовиться. Время от времени кто-то из них брал бинокль, но толком ничего разглядеть не удавалось. Две маленькие фигурки на тропе — исчезли, снова появились. Вот они у подножия скалы. Пропали… Один начал подниматься, остановился. Вниз… Снова вверх.

— Сумасшедшие ребята, — рассудил доктор Ган. — Хотят в этом году идти на Эйгер, на Северную стену. Там чуть ли не каждый год люди гибнут. Пытался отговорить, да где там!

— Это вроде вашего Грааля, Отто, — наставительно заметил Уолтер, в душе слегка завидуя и братьям из ларца, и ученому немцу. — Знают люди, зачем на свете живут!

Отто Ган задумался.

— Точно! Вы среди нас — единственный рационал.

На «рационала» Уолтер почему-то обиделся. Взял бинокль, попытался понять, что происходит на стене. Не увидел ничего, погрустнел.

— А зачем же вы, Отто, ищете Грааль, если их уже пять штук нашли, Граалей этих? Сами рассказывали.

Доктор Ган развел руками.

— Наверно, хочу почувствовать то же, что и ваш персонаж в каске.