— Да. Как это скучно! — Хелена посмотрела на экономку, которая, стоя в прихожей, держала на вытянутой руке мокрые вещи Ханта. — Мистер Хант выпьет с нами кофе, миссис Пул.

— Да, мэм.

— Нет, мэм, — поправил Мередит Хант. — Но все равно — спасибо. А малышам не пора спать?

Бреки и Луанна украдкой придвинулись к креслу матери.

— Мы хотели дождаться нашего папу, — улыбнулась Хелена, привлекая их к себе. — Как Фелисия, Мередит? Я позвоню ей, как только немного отпустит.

— Не надо. В эти дни у моей жены латиноамериканское настроение.

Что-то явно было не так. Джон Кэрролл снова почувствовал тревогу.

— Уже поздно, ребята! — преувеличенно весело сказала Хелена. — Поцелуйте папу и пожелайте доброй ночи мистеру Ханту.

Хелена выехала в кресле из комнаты вслед за детьми. Уже из прихожей она бросила быстрый взгляд на мужа, потом что-то сказала миссис Пул, и все скрылись за дверью лифта.

— Жизнь полна сюрпризов, — вздохнул Кэрролл. — Вы хотели поговорить со мной, Мередит?

— Безусловно. — Острые зубы Ханта блеснули.

— Давайте пройдем в мой кабинет.

— Я могу говорить и здесь.

Кэрролл посмотрел на него:

— Что у вас на уме?

— Вы мошенник, — отчеканил Мередит Хант.

Кэрролл опустился на стул, потянувшись к стоящей на столе хрустальной сигаретнице.

— Когда вы об этом узнали, Мередит?

— Я знал, что совершил ошибку, позволив Талли Уэсту уговорить меня принять вас в фирму ради Хелены. — Широкоплечий адвокат ходил по столовой, глядя на мраморный камин, картины, хрусталь, фамильное серебро. — Я всегда говорил, что нельзя бросаться на помощь при каждом инциденте в переулке. Беда Талли и Хелены в том, Джон, что они сентиментальные идиоты. Они искренне верят в демократию.

Пламя зажигалки дрогнуло. Кэрролл положил незажженную сигарету.

— Позвольте мне объяснить, Мередит…

— Поэтому я присматривал за вами, — продолжал Хант, не прекращая ходить. — И особенно за трастом Айкина. Мне доставит немалое удовольствие продемонстрировать моему партнеру с голубой кровью, как его дворняжка-протеже присвоил ценные бумаги на сумму двадцать тысяч долларов.

— Я бы хотел объяснить…

— Что тут объяснять? Лошади? Игра на бирже? — Хант повернулся. Под его правым глазом подергивался нерв. — Или женщина?

— Тише, Мередит!

— Значит, женщина. Ну конечно. Когда мужчина вроде вас женат на…

— Нет! — прервал Кэрролл. Помолчав, он спросил: — Талли знает?

— Еще нет.

— Это мой брат Харри. Он связался с опасными личностями, срочно нуждался в двадцати тысячах, чтобы выбраться из передряги, и обратился ко мне.

— И вы украли их для него.

— Я говорил ему, что у меня денег нет. Это правда — моего заработка в фирме едва хватает, чтобы сводить концы с концами. Ведь я содержу этот дом, Мередит. Или вы думаете, что я живу на деньги жены? Но Харри пригрозил, что обратится к Хелене.

— А вы, разумеется, не могли этого допустить. — Хант снова показал зубы в ухмылке.

— Нет, Мередит, не мог. Вряд ли вы это поймете. Хелена без колебаний дала бы мне любую сумму, но… Ну, мне негде было одолжить столько денег — разве только у вас или у Талли. Но Талли охотился на севере Канады, а просить у вас… — Кэрролл сделал паузу.