– Да, но заходил не очень далеко. Там, – Киванов указал в глубь пещеры, – начинается длинный проход.

– Может быть, у пещеры есть второй выход?

– Не исключено.

– Пойдем посмотрим.

Взяв в руки фонари и плазменные резаки, они вошли под гулкие каменные своды.

Некоторое время они пробирались по узкому, петляющему лазу, пригибаясь все ниже, временами едва не становясь на четвереньки, протискиваясь друг за другом между каменными выступами. Но после очередного поворота потолок пещеры резко ушел вверх, стены раздались в стороны, и проход стал свободным.

Пол между тем приобретал все более заметный уклон вниз. Потянуло затхлой сыростью.

– Мы так спустимся к самому подножию горы, – сказал Кийск.

Не успел он произнести эти слова, как сзади на них накатился глухой, раскатистый рокот, своды пещеры содрогнулись, с потолка посыпались струи песка и мелких камней.

Киванов и Кийск встревоженно переглянулись.

– Обвал, – едва слышно прошептал Киванов.

Они бегом бросились назад и через пару сотен метров, в том месте, где ход сужался, наткнулись на глухую стену каменного завала.

Кийск со злостью швырнул резак на пол.

– Ну надо же было так попасться! Надо же было влезть в эту дыру!

– Здесь резак не поможет, – рассудительно произнес Киванов. – Надо поискать другой выход.

– А если его нет?

– Совершенно верно, другого выхода нет, – вмешался в разговор посторонний голос.

Кийск резко обернулся и осветил фонарем проход пещеры. Сзади никого не было.

– Кто здесь? – крикнул Кийск и, наклонившись, подобрал с земли резак.

– Я, – ответил голос.

Голос был спокойный, даже можно сказать приятный, но какой-то неопределенный: он мог принадлежать одновременно и мужчине, и женщине, взрослому и ребенку. К тому же невозможно было определить, откуда он доносится.

– Где ты? Мы тебя не видим! – прокричал Кийск в пустоту пещеры.

– Я здесь, – ответил голос. – А не видите вы меня потому, что я просто Голос. Разве можно увидеть звук?

– Но голос не может существовать сам по себе.

– Почему же?

– Должен быть какой-то источник звуков.

Голос весело рассмеялся.

– А как насчет улыбки Чеширского кота? – спросил он.

– При чем здесь это? – непонимающе взмахнул рукой Борис.

– Вы полагаете, улыбка без кота существовать может, а голос без тела – нет?

– Но это ведь всего лишь сказка!

– Разве?

– Послушайте, – произнес Кийск, обращаясь одновременно к Борису и голосу, звучащему откуда-то из-под сводов пещеры. – Я, честно говоря, вообще не понимаю, о чем идет речь.

– Голос пытается убедить нас в том, что он реально существует, но не имеет при этом никакого матриального источника, – объяснил суть проблемы Киванов.

– Ну и что? – недоумевающе пожал плечами Кийск. – Я тоже читал книгу про Чеширского кота. По-моему, довольно убедительный образ.

– Но ведь это сказка! – возмущенно всплеснул руками Борис.

– Во-первых, – назидательно произнес голос, – если вы не встречались с чем-то прежде, то это совсем не означает, что данного предмета или явления не существует вовсе, – назидательным тоном произнес он. – Во-вторых, если нечто противоречит привычным для вас понятиям, подумайте о том, не следует ли их пересмотреть.