— А все уже там, да? А кто еще приедет?

— Мы первые, остальные сейчас подтянутся. Пойдем, выпьем пока, музыку послушаем…

Он обнял меня, опять предлагая косяк, и я, послушно затянувшись, почувствовала легкое головокружение и восторг. Берн повернул меня к себе и, на несколько секунд задержав взгляд на моих глазах, начал приближаться к губам. Я перестала дышать, услышала, как сердце затрепыхалось в груди, словно ошалелое, почувствовала, как подгибаются колени, а в голове все зашумело и завертелось… Мне казалось, что еще немного — и я потеряю сознание. Захотелось вырваться, оттолкнуть его, убежать, лишь бы он ко мне не прикасался. Опять, все начинается сначала… На душе — горечь и разочарование, которые в один миг вытеснила злость. Нет. Я не хочу бояться… Не хочу и не буду. Хватит. Закрыла глаза и, собирая в кулак остатки решимости, сама впилась ему в губы — вот так. Все же нормально… Я не трусливая истеричка, я такая же, как все. Страх отступал, а на смену ему пришло… ничего… Вообще ничего… никаких эмоций, словно я просто стояла и смотрела на себя со стороны, успевая еще и анализировать каждое свое движение. Сколько рассказов я слышала обо все этой фигне — поцелуй, земля, которая уходит из-под ног, сбивающееся дыхание и прочая ерунда. Только ничего подобного я не почувствовала — так, словно внутри пусто и тихо. Ни звука, даже отголоска эмоций. Его губы — теплые, мягкие, даже нежные — и на этом все… Поцелуй Берна становился смелее и я начала вырываться. Мне не нравилось, не хотелось продолжать, все то состояние невесомости, в котором я пребывала до этого, вмиг куда-то исчезло, я как будто отрезвела. Молниеносно. В одно мгновение меня подкосили грусть и отчаяние, потому что всего минуту назад все было совсем по-другому.

— Ты чего, крошка? — Берн заглядывал мне в глаза, удерживая пальцами подбородок.

Я махнула головой, освобождаясь от его прикосновений. Мне становилось неуютно от этого разговора и авансов, которые я ему сейчас дала. Повисла напряженная пауза, и нужно было срочно спасать положение, пока вечер окончательно не испорчен. Я посмотрела на парня и ответила:

— Ничего, Берн. Где та твоя вечеринка? Веди, что ли. Мне нужно расслабиться…

Он пропустил меня вперед, открывая дверь в гостиницу. Мы поднялись на третий этаж и, повернув в нужное крыло, подошли к комнате.

— Может, позвоним нашим, что-то они долго едут…

— Да приедут, че ты волнуешься-то? Заходи, я щас бухло принесу. Поищи стаканы пока…

Я вошла в номер, оглядываясь по сторонам. Большая кровать, шкаф, пара стульчиков, прикроватная тумбочка. Странное место для вечеринки, простора мало, тесно, и не потанцуем особо. Достала из мини-бара банку с Кока-Колой и вытащила из кармана телефон. Дарина наверное с ума сходит… Совесть тонкой иглой уколола где-то в области груди — внезапно и неожиданно, заставляя прикусить нижнюю губу и задуматься — что же я творю. Она мне верит, прикрывает, поддерживает всегда, а я? Хотела нажать кнопку включения, но, повертев аппарат в руках, решительно сжала пальцы в кулак, и спрятала его обратно. Все завтра… Все заботы, проблемы, нравоучения и разбор полетов — все потом…

Берн вернулся спустя несколько минут с кучей бутылок, сигарет, дисков — подготовка к вечеринке шла полным ходом, только вот ребята с девчонками все никак не могли добраться. Странно, конечно. Трасса полупустая, да и не так далеко от города.

Он приблизился и опять попытался поцеловать, сгребая меня в объятия и прижимая к себе — я отпрянула, потому что от него несло алкоголем, едва справляясь с рвотным позывом.

— Беееерн, не приставай… не хочу…

— Да что ты из себя недотрогу строишь, сама села, сама поехала.