— Я….

— Он убил твоих родителей.

— Да….

— Отомсти.

— Я… — я бросил взгляд на лежащего в постели немощного Амроуза Салтимора и понял, что он никогда не станет прежним. Я боялся, что они его вылечат. Найдут способ. Но смотря на него сейчас, я понял, что этому человеку недолго осталось. Вряд ли он продержится ещё хотя бы год.

Вновь перевожу взгляд на Нуорра, но того нет на прежнем месте. Осматриваюсь и убеждаюсь, что таинственный гость из другого мира пропал.

А был ли он вообще? Может… Это все галлюцинация? Последствия этой странной и пугающей ночи?

— Амроуз Салтимор… — прошептал я, вновь подходя к умирающему мужчине. — Ты убил моих родных. Ты… Ты лишил меня ноги. Будь ты проклят, ублюдок!

Рукоять вновь накалилась, и пламя начало перетекать в меня. Я ощущал его, как часть себя, и был рад, ведь оно дало мне решимость продолжить начатое. Я был в шаге от того, чтобы развернуться и уйти, оставив его жить. Но теперь нет. Я не уйду.

— Я закончу все это, — говорю я ему и медленно вонзаю кинжал ему в самое сердце. Амроуз не закричал, лишь воздух вышел у того из легких. — Покойся с миром, Амроуз Салтимор.

Наваждение прошло так же стремительно, как накатило чуть ранее. Я смотрю на мертвого Амроуза и ужасаюсь тому, что совершил. Я предал Сильвию. Соврал ей и бросил в лесу, и лишь для того, чтобы убить человека, который и так долго не протянул бы.

Кинжал…

Это все он!

Но осознал я не только это, но и ещё кое-что куда более страшное. Я не мог его отпустить. Не мог отпустить кинжал! Он словно стал частью руки, и как бы я не пытался разжать пальцы, не мог этого сделать. И что не менее ненормально, я не мог вытащить его из трупа.

— В чем дело, Виктор, проблемы?

— Нуорр… — прорычал я, ощущая, как клинок начинает нагреваться, но совсем не так, как раньше. Теперь он пылал, словно его закаливают в огне. Черный металл стал краснеть. Рукоять тоже начинала накаляться, и с каждой секундой боль лишь усиливалась. — Что ты сделал…?!

— Прости. Я тебя обманул. Использовал. Но так было нужно.

— Я тебя прикончу…

— А вот это вряд ли. И, справедливости ради, обманул тебя не только я, но и ещё кое-кто. И все ради благого дела.

Я уперся ногами в кровать, пытаясь оторвать руку от приросшего к трупу кинжала.

— Бесполезно. Процесс запущен, его не остановить. Жаль, что ты не собрал нужное количество душ, но… и того, что есть, должно хватить. И, разумеется, я заберу твою долю.

На его губах мелькнула довольная усмешка, а я ощутил неожиданную слабость. Ноги подкосились, и я безвольно рухнул на кровать, продолжая правой рукой удерживать проклятый нож.

— Прощай, Виктор Торн. Жаль, что ты не сможешь увидеть больше.

Нуорр исчез, и на этот раз я практически уверен, что насовсем, но присутствие чего-то огромного, давящего не исчезло. Напротив, оно словно набирало все больший и больший масштаб.

Я тем временем стремительно слабел. Кинжал в буквальном смысле тянул из меня жизнь. И у меня уже почти не оставалось сил, чтобы сопротивляться. Амроуз, напротив, наполнялся этой жизнью, его слабое тело наливалось силой. Стремительно росла мышечная масса, а бледная кожа наливалась краской.

Вместо того, чтобы убить Амроуза Салтимора, я его исцеляю! Нуорр подставил меня, и похоже, вся жизненная сила, которую я собирал для него последний месяц, была нужна, чтобы передать её убийце моей семьи!

Ярость полыхнула внутри меня, и на этот раз моя собственная, а не чужая.