— Ты поэтому недавно уговаривала меня бросить все и уехать?

— Конечно! — воскликнула она, бросаясь мне на грудь. — Прошу, Виктор. Не ходи туда. Что-то случится. Доверься мне… Пожалуйста! Доверься моему чутью!

— Силь…

— Ради меня. Ради наших будущих детей. Ради себя, в конце концов…

— Хорошо, — тихо шепчу я, поглаживая её волосы. Она все ещё всхлипывает, уткнувшись мне в грудь, но теперь вместо отчаяния, я слышу облегчение.

— Правда?

— Да. Мы переночуем, а утром отправимся в Харкон. Соберем вещи, возьмем достаточно наличных, и поедем так далеко, как только сможем. Будем ехать день и ночь, пока Лэндуэл не останется далеко позади, — я продолжал говорить что-то ещё, но сам не вникал в собственные слова. Мне было достаточно, что девушка начала успокаиваться.

К тому времени солнце уже практически скрылось за горизонтом.

Я ещё долго лежал, обнимая Сильвию и ощущая её дрожь. Настолько яркие, чистые эмоции… Она не перестает меня удивлять. Возможно, придет день, и она сможет по-настоящему улыбаться.

Но смогу ли я? Зная, что убийца моих близких все ещё тут. Пусть Вольфганг и говорил, что тот не приходит в себя, но что если придет? Что если они найдут способ исцелить его? И что тогда? Этот ублюдок продолжит жить. Продолжит изучать магию.

С каждой новой мыслью кулаки сжимались все сильнее.

Сильвия просит меня отпустить. Забыть о нем. Сделать вид, что он уже мертв, но это не так.

Я, стискивая зубы, борюсь со злостью, но вовсе не на Амроуза Салтимора, а скорее на себя. За то, что не могу просто развернуться и уйти. Не могу сделать шаг и продолжить жизнь. Старший сын лорда Салтимора задолжал мне, и как бы я не хотел все забыть, этот долг я должен с него спросить.

Кинжал…Да…

Я пронжу им сердце Амроуза и буду наблюдать, как жизнь покидает его бренные останки.

Я тихо поднялся и, сняв с ветки пиджак, укрыл им девушку, а сам направился к автоповозке. Открыл багажник, достал оттуда часть вещей и аккуратно сложил их неподалеку. Затем пришлось немного повозиться с запиской. Я не мог оставить Сильвию, ни сказав не единого слова.

Подобрать нужные слова оказалось очень тяжело, учитывая, что кровь громко стучала в висках. Все мое нутро странным образом желало одного — прикончить убийцу родителей. Эта злость была настолько явственной, что чтобы хоть немного унять её, я достал кинжал и стал крутить его в руках, во время сочинительства письма. Краем сознания отметил, что тот, по неизвестной мне причине теплый, почти горячий.

Закончив с письмом, я положил его между мечами девушки. Так она точно его увидит, после чего последний раз взглянул на неё.

— Прости… — беззвучно прошептал я, запрыгивая в автоповозку и вставляя ключ в зажигание. Движок транспортного средства загудел, и я практически сразу дал задний ход, начиная одновременный разворот.

Разумеется, от звука двигателя проснулась и Силь, но она не сразу поняла, что происходит, а когда осознала, было поздно.

— Стой! Нет! Виктор! Стой! — кричала она мне вслед, а я ощущал, как от отчаяния в её голосе сжимается сердце.

— Прости…. Прости…. Прости… — бормотал я себе под нос, убеждая, себя что все будет хорошо. Что когда я покончу с Амроузом, то встречу её. На рассвете она отправится по дороге в ближайший город, там наймет повозку и вернется в Харкон. Там мы и встретимся, сядем в машину и просто уедем.

Она простит меня за этот поступок.

Но в глубине души я отлично понимал — Сильвия не простит. Я предал её.