Она ничего не ответила, лишь скользнула взглядом по моей груди, а затем обхватила руками мою шею и прильнула к моим губам.

Кажется, моя милая фуори нашла способ уходить от неудобных разговоров. И не думаю, что когда-нибудь буду против этого трюка…

* * *

— Хорошее вино, — заключила девушка.

— И впрямь, — согласился я. — Витризинское, шестьсот семьдесят четвертого года. Больше тридцати лет выдержки. Мама очень любила эту марку, но я, к сожалению, перенял любовь отца к брэнди, который по сравнению с таким изящным напитком кажется одеколоном.

— Виктор… — на лицо фуори вновь вернулась мрачная задумчивость. Скорее всего, нечто похожее то и дело появляется у меня на лице. — Мне все это очень нравится… Природа, ты… я… дорогое вино… но… Почему мы здесь?

— Я хотел, чтобы у нас с тобой было хоть одно приятное воспоминание напоследок, — тихо отвечаю ей и вижу, как бокал выскальзывает у неё из рук и падает на землю.

— Ты хочешь убить его?

Я в ответ лишь киваю, стараясь не смотреть на девушку. Вместо этого я отвернулся и устремил свой взор вдаль, наслаждаясь неторопливо, но неумолимо надвигающимися сумерками.

— Не надо, — шепчет она. — Ты не должен.

— Из-за него погибли мои родители.

— А твой дядя? За него ты тоже собираешься мстить? И если да, то кому? Стрелявшему? Старшему офицеру, отдавшему приказ? Начальнику тюрьмы или лорду, что отвечает за все тюремные учреждения?

— Ты хочешь, чтобы я все просто забыл? Оставил как есть? Простил этого ублюдка?

— Нет. Я не прошу его простить, я лишь прошу хорошо обдумать свои действия. Амроуз Салтимор находится в доме своего отца, а значит, не исключено, что для достижения твоей мести тебе придется убить и его.

— И что? Он один из Хранителей. Враг. Всего лишь ещё один человек, кровь которого окажется у меня на руках. Мир без него станет только лучше.

— Может ты и прав, но… — Силь вся сжалась. Она притянула колени к груди и обхватила их руками.

— …Но?

— Виктор. Я уже говорила тебе… что-то грядет. Что-то темное и страшное.

— С какой поры ты заделалась в гадалки? — раздраженно фыркнул я, и тот час пожалел, что так говорю со своей возлюбленной.

— Нет. Я фуори. Мы чувствуем куда больше обычных люди. Это дар нашего создателя. Мы чувствуем грядущую опасность. Это помогает нам выживать. Ты даже представить себе не можешь, как часто эта особенность спасала нам всем жизни. Именно она спасла Винса от смерти во время Второй Восточной Компании. Я почувствовала опасность, и он не подорвался на мине. Именно благодаря мне лейтенант Браун не рухнул с простреленной головой, решив высунуться из окопа и изучить позицию врага. Именно поэтому я убила тех людей, что убили моих родителей. Потому что знала, что не проживу и дня, отправившись с ними. И сейчас я говорю тебе, что нам надо уехать.

— Что-то она не слишком тебе помогала в последнее время, — и вновь раздраженный тон. В этот момент я ненавидел каждое слово, но в тоже время не мог просто замолчать.

— Да. Не помогло. А знаешь почему?

Я впервые за все последние минуты посмотрел на сидящую рядом девушку. Её серые глаза были полны слез, а губы сомкнулись в тонкую линию.

— Потому что грядущее перекрывает все. Понимаешь? Вообще все. Каждое мгновение своей жизни за последние месяцы я чувствую угрозу, которая нарастает с каждым днем. И сейчас… — она протянула руку и я увидел, что та дрожит.