Я умираю. Вновь…

Девица с треснутой маской взмахнула своим сверкающем в лунном свете клинком и отсекла мне голову.

Глава 10. Тайны

Пробуждение вышло болезненным. Стоило открыть глаза, как их тут же резануло. Дышать сквозь сдавленные легкие было больно, каждый вдох вызывал жжение внутри груди.

Перевернувшись на бок, я закашлял и попытался встать, зажмурив глаза, но тут что-то звякнуло, и лишь после этого я понял, что скован цепями.

— Без…дна… — прохрипел я, ощупывая металлический браслет на правом запястье, от которого тянулась толстая крепкая цепь к каменной стене. Я дернул рукой, попытался высвободиться, но безрезультатно. Оковы явно подбирались с учетом сверхчеловеческой силы пленника.

Глаза понемногу начали привыкать к тусклому освещению комнаты. Из источников света тут был лишь небольшой масляный светильник, стоящий на противоположной стороне помещения, и это радовало. Из-за того, что он создавал в комнате полумрак, глаза болели не так сильно, если не смотреть прямо на источник света.

Я находился в каком-то подвальном помещении без окон, в котором были только односпальная кровать и столик, на котором и стоял тот самый светильник. А вот кровать оказалась достаточно удобной. Неизвестные позаботились, чтобы пленнику было комфортно. Подушка, одеяло, чистое постельное белье.

— Где… я…? — жутко хотелось пить, но ещё сильнее есть. Голод тоже пробуждался ото сна и уже скручивал внутренности. Пока что у меня получалось с ним бороться.

Положив голову на подушку и прикрыв глаза, я начал вспоминать, что последнее помню, и внутренне похолодел. Я был мертв…

И если во время той страшной ночи, когда я превратил Амроуза Салтимора в божество, я мог считать, что мне повезло, что нанесенная мне рана не была смертельной, то сейчас…

Бездна! Да мне голову отрезали! Голову! Я видел мое безголовое тело, безвольно рухнувшее на крышу. Это мне не приснилось, и эта боль… В то, что мне пришили голову, я не верил, да и никаких следов на шее я не обнаружил.

Безумие! Просто какое-то безумие!

В какой-то момент я провалился в сон, а когда очнулся, почувствовал себя гораздо лучше. Я все ещё испытывал слабость, но, по крайней мере, прошла боль в легких, а тусклый свет лампы больше не резал глаза.

Вскоре я услышал, как лязгнул затвор по ту сторону двери, а затем в комнату вошел человек.

— Винс? — не на шутку удивился я.

— Очнулся? — улыбнулся мой начальник службы безопасности. — Я тут тебе поесть принес.

У него и впрямь в руках был поднос, на котором стояла чашка с чем-то горячим и приятно пахнущим, отчего в животе забурлило.

— Вижу, что проголодался, — улыбнулся он.

— Винс… что происходит? — спросил я, чувствуя подступающий гнев.

— Сразу скажу, что это не моя идея, — вздохнул он, поставив поднос с супом на кровать. У меня появилось сильное желание схватить его за ворот рубашки и заставить сказать, почему меня посадили на цепь как зверя, но голод взял верх, и я накинулся на принесенный суп.

— Не твоя, а чья? — потребовал я ответа, закончив с едой.

— Сильвии.

Вначале мне захотелось рассмеяться от абсурдности этого заявления, но затем я вспомнил, как она на меня смотрела, когда я расправился с культистами. Сказанное Винсом уже не казалось настолько бредовым. Но следующие его слова заставили посмотреть на ситуацию чуть иначе.

— В прошлый раз ты так побежал, что нам не хотелось играть в догонялки, — он мотнул головой и, вытащив из кармана ключи, поспешил снять браслет с моего запястья.