— Доктор, рад познакомиться. — Рукопожатие.

— Мистер Морли, похоже, у вас лишний вес, — заявил доктор Бабл.

— Гм… —произнес Сет.

От группы отделилась старая женщина, очень высокая и прямая. Она шла, опираясь на трость.

— Мистер Морли. — Дама протянула легкую вялую руку. — Я Роберта Рокингэм, социолог. Рада познакомиться с вами. Надеюсь, путешествие было приятным и не слишком хлопотным.

— Все прошло отлично. — Морли осторожно пожал хрупкую маленькую кисть.

«Судя по внешности, ей сто десять лет, — подумал он. — И в таком возрасте человек ухитряется работать! Как же она сюда добралась?» Невозможно было представить ее за пультом управления носача в межпланетном пространстве.

— Каково предназначение колонии? — спросила Мэри.

— Часа через два мы это узнаем, — ответила мисс Бем. — Как только Глен… Глен Белснор, наш электронщик и компьютерщик, выведет на орбиту спутник.

— То есть вы не знаете? — опешил Сет. — Вам не сказали?

— Да, мистер Морли, — грудным старческим голосом произнесла миссис Рокингэм. — Но скоро придет конец долгому ожиданию. Как приятно будет узнать, зачем всех нас здесь собрали. Согласитесь, мистер Морли: выяснить, какова наша общая цель, — это же просто чудесно!

— И верно, — кивнул Сет.

— Значит, мистер Морли, вы согласны со мной. Думаю, это прекрасно, что все мы способны прийти к согласию. — И, пожилая дама добавила тихо и со значением, глядя Сету в глаза: — Боюсь, мистер Морли, есть одна сложность. Мы не имеем общей цели. Межличностная активность находится на крайне низком уровне, но она, конечно, будет повышаться, ведь теперь мы можем… — Она наклонила голову, чтобы кашлянуть в крошечный носовой платок. — Да, все это очень хорошо, — закончила она.

— Не согласен! — заявил Фрэйзер. — Предварительное тестирование показывает, что в общем и целом собранная здесь группа имеет ориентацию на эго. Каждый проявляет стойкую тенденцию уклонения от ответственности. Мне трудно понять, почему некоторые из этих людей оказались здесь.

— Я заметил, вы не говорите «мы», — обратился к нему хмурый крепыш в рабочей одежде. — Вы говорите «они».

— Мы, они, — сопроводил нервным жестом свои слова психолог. — Вы показываете симптомы навязчивых расстройств. Что касается группы, то накопилась весьма интересная статистика, и она говорит о психической неуравновешенности каждого участника.

— Мне так не кажется, — тихим, но твердым голосом заявил мрачный индивидуум. — Мне кажется, среди нас только один псих, и это вы. Тронулись умом, носясь со своими идиотскими тестами.

Эти слова вызвали бурный спор. В нем участвовали почти все; царила сущая анархия. Сет подошел к мисс Бем и спросил:

— В этой колонии начальник есть? Вы?

Пришлось повторить дважды, чтобы она услышала.

— На эту должность никого не назначали и не выбирали, — ответила она громко, перекрывая гвалт. — Есть у нас такая проблема, помимо других. И нам придется как‑то ее… — Конец фразы потонул в чужом гомоне.

— Мы на Бетельгейзе–Четыре огурцы выращивали, и вовсе не в лунном свете, это все слухи. Если на то пошло, Бетельгейзе вообще без луны…

— Я Его ни разу не встречал. Надеюсь, и не встречу.

— Однажды увидите.

— Присутствие лингвиста в нашем штате означает, что здесь есть разумные организмы, но пока мы этого не выяснили, ведь наши экспедиции носили неформальный характер, что‑то вроде пикников, научными их не назовешь. Конечно, все изменится, когда…

— Ничего не изменится.