— Ладно, меняю спичку на два глотка воды.

— Можно и четыре.

— Чендж.

Она тряхнула пустым коробком — одиночная спичка издала хотя и невнятный, но триумфальный звук.

Он принял дар как святыню.

Пока незнакомка шумно и жадно пила воду, Малыш очень бережно и очень осторожно открыл коробок, чтобы убедиться в наличии обыкновенного источника огня.

Спичка на ощупь оказалось солидной — на крепкой деревянной основе, с большой продолговатой шершавой головкой.

Малыш вспомнил, что точно такие же спички неоднократно видел у Аиды.

Спелеологиня как-то раз объяснила, что такие усиленные спички, которые легко вспыхивают при самых неблагоприятных условиях — дожде и ветре — выдают армейским патрулям и продают туристам в специализированных магазинах.

— У тебя что, муж заядлый турист?

— Нет.

— А кто?

— Давай о нем попозже.

— Хорошо.

— Можно, я еще глоточек?

— Валяй.

Малыш выждал, когда пройдет бульканье в предпоследней бутылке и еканье в пищеводе толстушки.

— Но тогда скажи хоть, как он тебя обычно называл.

— А ты не будешь смеяться?

— Енотик? Койотик? Бегемотик?

— Нет, он именовал меня в честь любимого пистолета.

— Неужто парабеллумом?

— Гораздо проще.

— Кольтом?

— Это не пистолет, это наган.

— Я в оружии не разбираюсь. Вот в унитазах — это да.

— Так вот, супруг, когда был в духе, называл меня Беретта.

— А когда вы ссорились?

— Слеммерша!

— Как-как?

— В общем, установкой залпового огня.

— Богатый арсенал.

— Тещу он прозвал Томагавком, а тестя — Стингером.

— Получается, муж — полковник?

— Нет, старший сержант морпехов.

— Ну… почти офицер.

— Хватит о нем, ну пожалуйста.

— Так на чем мы остановились?

— Расстели спальник. Сию минуту.

— А мы на нем вдвоем уместимся?

— Ну если только в два этажа.

— Чур, я нижний.

— Стоп. Дай я спичечный коробок прибинтую к тыльной стороне ладони, чтобы не помялся и не потерялся.

— Только поскорей.

Во мраке, постепенно наполняющемся ароматом женского нетерпения и запашком мужской готовности раздался треск отрываемой от спального мешка полоски.

— Завяжи, пожалуйста.

— На бантик?

— Нет, на три узла, и как можно крепче.

Коробок обрел надежное пристанище.

— Подвинься же, — сказала она по-особому нежно. — Увалень!

— Я не увалень, я Малыш, — буркнул он.

— Кто-кто?

— Малыш. Так меня звали мать и отец… и даже слишком ревнивая жена.

— Малыш, ма бель… — пропела Беретта.

— Мне больше нравиться «Девушка».

— А мне — «Любовь нельзя купить».

— Забойный шлягер.

Малыш начал насвистывать и прищелкивать в такт пальцами.

Беретта похлопывала себя ладонями по голому животу.

Импровизация оборвалась так же внезапно, как и началась.

— А что, великолепный дуэт — Малыш и Беретта.

— Нарочно не придумаешь.

И они как по команде замолчали, и каждый начал делать то, что считал наиболее целесообразным…

Малыш понимал — Беретта ублажает его, чтобы окончательно и бесповоротно приковать к себе.