Она расслабилась и безвольно повисла в его руках.

Сопротивляйся! – прошипел режиссер.

Ага, сопротивляйся, – повторил Сантино, подавшись вперед. Лоб его усеяли капельки пота.

А зачем ей бороться? Ничего уже не изменишь, сопротивляйся или нет.

Непослушными руками она начала отбиваться.

Насильник довольно заурчал. Он рванул на ней атлас, грубо поднял ее и бросил на кровать.

Таблетки сгладили остроту ощущений. И прекрасно. В мечтах о кино она никогда не думала, что ее будут насиловать перед камерой.

Привет, малютка.

Тим!

О, какая прекрасная память!

Почему ты так долго не звонил?

Я полагал, что таким богатым молоденьким девушкам не стоит связываться с разорившимся актером.

Ты разорился?

Почти. Но думаю, что смогу наскрести достаточно мелочишки, чтобы пригласить тебя на обед сегодня вечером.

Честно?

Конечно. Ты ведь свободна?

О да.

– Жду тебя в баре ресторана «Трейдер Вик» в восемь.

Бриджит повесила трубку и запищала от радости. Она знала, что Тим Вэлз в конце концов позвонит, и так оно и вышло. Великолепно!

Он назначил ей свидание, и она пойдет.

Только вот...

Как ей выбраться из дому?

Алиса деликатно похрапывала перед огромным телевизором.

Бриджит растормошила ее.

– Где я? – не сразу сориентировалась Алиса.

– Здесь моя школьная подруга, – объявила Бриджит.

– Где? – испуганно вскричала Алиса, мигом вскочив и оглядываясь по сторонам.

– Да не здесь, глупая. В Лос-Анджелесе. В гостях.

Алисе снился Джон Траволта. Где-то она вычитала, что он предпочитает женщин постарше. Она знала, что стоит ему ее увидеть, как вспыхнет любовь с первого взгляда. Миссис Алиса Траволта. Вот уж Ленни удивился бы.

– Как мило, – сказала она неопределенно.

– Она хочет, чтобы я у нее переночевала, – соврала Бриджит.

Алиса расцвела.

– Замечательно, – погладила она по голове девочку.

Вечером к ней собирался Клаудио, и теперь они смогут побыть наедине. Присматривать за Бриджит, конечно, надо, но нельзя же совсем забрасывать собственную половую жизнь. Клаудио – чрезвычайно талантливый малыш, и ей не хватало знаков его темпераментного внимания.

– Я не хочу ехать к ней в «роллс-ройсе», – заявила Бриджит. – Это будет бестактно.

Что до Алисы, так она вообще всегда и всюду разъезжала бы только в «роллс-ройсе». Все-таки Бриджит странный ребенок.

А как ты доберешься? – поинтересовалась она.

Возьму такси.

Но Ленни сказал...

Ну пожалуйста, Али, ну пожалуйста! Если ты не скажешь Ленни, то и я тоже промолчу.

Алиса не видела ничего страшного в том, что девочка поедет на такси.

– Ну хорошо. Но не разговаривай с шофером. Они ведь все иностранцы без законного вида на жительство, сама знаешь.

Бриджит усмехнулась про себя. То, что она собирается сделать, тоже незаконно, ну и что?

Она помчалась в гардеробную Олимпии и начала лихорадочно рыться в ее одежде. Свитера и блузки, платья и юбки, шарфы и пояса, пиджаки и брюки. Разбирать туалеты Олимпии – все равно что копаться в магазинном развале. Какой у матери, однако, ужасный вкус – Бриджит не смогла подобрать ничего подходящего, кроме поношенного шарфа под леопарда, который висел в дальнем углу. Она могла бы поспорить, что он некогда принадлежал Флэшу.

Бриджит радостно схватила его. Облегающие джинсы, один из пиджаков Ленни и шарф – особенно если его действительно когда-то носил Флэш – составят клевый ансамбль.